Я люблю свою работу? - страница 66

виновато опускает взгляд.

Это просто смешно!Какой из Шарова – друг? Он самовлюблен, беспардонен и необязателен!С ему подобными лишь поддерживают приятельские отношения. О таких,как он, вспоминают, когда хочется праздника. Когда необходимозабыть о проблемах и погрузиться в безудержное веселье. Или когданужен секс без обязательств, как в случае с Уховой. Отвратительно…Неужели она не могла найти для плотских утех на одну ночь кого-тодругого? И это все произошло в моей квартире! От воспоминаний менямутит, поэтому выкидываю только начатую сигарету в урну и кладу врот два мятных леденца.

Возле стойкиресепшена мы застаем Шарова в объятьях его сотрудницы Алевтины –эффектной платиновой блондинки. Похоже, она переусердствовала свыпивкой: ее бессвязная речь напоминает бред сумасшедшего. Окинувпарочку презрительным взглядом, прохожу мимо. Оля плететсярядом.

– Отличный парень,говоришь? – я усмехаюсь. – Завтра поинтересуемся у Алевтины,согласна ли она с тобой.

Выхожу из ванной,закутавшись в халат, и ложусь в постель. От подушек приятно пахнетлавандой, и я делаю глубокий вдох через нос. Прекрасно! Улыбаюсь изакрываю глаза: наконец-то я высплюсь! И никто не сможет мнепомешать…

– Да… Да… –раздаются через стенку женские стоны.

Что?

– О…О… Да…

Они, что,издеваются?! Накрываю голову второй подушкой и лежу так несколькоминут: но даже запах лаванды не может меня успокоить. Между тем,стоны становятся все громче. Шаров специально поселил в соседнююкомнату какую-то парочку?

– Да… О-о-о…

Конечно, он сделалэто нарочно! Ненавижу его и этих кретинов за стенкой! Ненавижувсех! Швыряю подушку и встаю с кровати. Стоны не утихают. Это же небудет продолжаться всю ночь? А вдруг будет? Роюсь в сумке в поискахнаушников: но, как назло, я оставила их дома. Направляюсь в ваннуюи осматриваю банные принадлежности на предмет наличия берушей.Владельцы гостиницы, забыв об этом прекрасном приспособлении,видимо рассчитывали на хорошую звукоизоляцию либо на порядочностьпостояльцев!

Возвращаюсь вкомнату, снова ложусь в постель и включаю телевизор.

– Да… О да…

Выбираюмузыкальный канал и прибавляю громкость: лучше не спать под регги,чем под стоны какой-то озабоченной особы за стенкой!

Через полчасавыключаю телевизор и прислушиваюсь: похоже, любовнички вдовольнасладились друг другом. Отлично! Вдыхаю запах лаванды и закрываюглаза. Тишина… Она божественна… Но длится недолго: мой мобильныйнесколько раз пищит – новое сообщение. От Шарова. «Лучше невыключай ТВ – все только начинается». НЕНАВИЖУ ЕГО!!!

Понедельник,15.04.2013.

– Не опаздывай! –строго говорит мамá. – Мы ждем тебя в семь.

Как можно, когдатакое событие: шестнадцатилетие Сонечки, дочери АлексеяКонстантиновича! И мы должны отметить это событие вшестером, втесном семейном кругу. Как будто мы родственники! Теплоты моихчувств к Кузнецовым недостаточно для подобных мероприятий, но развеу меня есть выбор? Непозволительная роскошь, когда речь идет обинтересах семьи!

В час дня выхожуиз офиса, чтобы в близлежащем торговом центре купить подарок дляСонечки. На улице сталкиваюсь с Шаровым и прохожу мимо, бросивхолодное «Добрый день» в ответ на его приветствие.

– Стой! – ондогоняет меня. – Давай мириться.

– Мы и нессорились.

– Да ладно? Уехаларано утром и даже не попрощалась. Разве мы не классноповеселились?

– Нашипредставления о веселье не совпадают.

Говорю подчеркнутотактично, хотя с большей радостью послала бы его к черту. Нашипредставления ОБО ВСЕМ не совпадают! Так зачем тратить время наШарова? Пусть веселится где-нибудь подальше от меня.

– Ладно, прости. Я– говнюк, – он грустно улыбается. – Слушай, давай еще один вечерпроведем вместе. Обещаю быть… Паинькой.

Он даже выглядитискренним, но я сильно сомневаюсь в том, что это не очереднаяигра.

– Зачем тебе этонужно?

– Приелось моеокружение. И я уже говорил, что ты мне нравишься. С эстетическойточки зрения.

И как я моглазабыть, что он – тот еще эстет? Меня не покидает ощущение, чтоШаров снова затеял какую-то гадость.

– Зачем это нужномне?

– Потому что тебескучно. И ты хочешь развеяться.

Скучно? Я изабыла, каково это! Последний месяц моя жизнь похожа на дурдом –скучать не приходится! Я не хочу развлекаться. Я мечтаю о том,чтобы все оставили меня в покое. ВСЕ! Кроме Терехова. Вьющиесясмоляные волосы, легкая небритость, узкий разрез черных глаз… Черезмое тело снова пропустили разряд тока. Почему, ну почему он незвонит и не пишет?

– Мои знакомыевыступают в одном пабе. В четверг в девять.

– Я подумаю. Асейчас – у меня дела.

Если он что-тоскажет, то я точно пошлю его к черту! Но, к моему удивлению, Шаровлишь улыбается в ответ, убирает руки в карманы брюк и уходит.

В 18-45 я всопровождении хостес прохожу к столику, за которым сидит АлексейКонстантинович.

– Добрый вечер. Выодин?

– Добрый. Пока да– все застряли в пробках.

Занимаю местонапротив него и ставлю на стол бумажный пакет с подарком дляСонечки.

– Как твоидела?

– Неплохо,спасибо. А ваши?

– Соня странносебя ведет. Устраивает истерики, учиться не хочет. Сегодня утромпоругалась с нами и обещала уйти из дома.

Сонечка всегдаслушалась родителей, безропотно подчиняясь каждому их велению:музыкальная школа по классу скрипка – пожалуйста! Верховая езда –как можно отказаться! Китайский язык – конечно! Особая диета ввиду