Я люблю свою работу? - страница 74
– Только быстро: вдевять совещание, – снимаю куртку и вешаю ее на спинку кресла.
Она подходит комне вплотную и еле слышно произносит:
– Петрович делаетШарова директором департамента. И сегодня об этом объявит.
– Что?!
Хочу сделать вдох,но не могу: болезненный спазм сковал горло. В висках бешено стучит,пульс учащается. Шаров – директор департамента?! Это шутка? Тогдапочему Безухова не смеется? Он не мог! Он…
– И Рябинов обэтом знал, – говорит она еще тише.
Нервно сглатываю:Аня не шутит. Память воспроизводит слова Полункиной: «Ваш враг – нея. И скоро вы это поймете». Теперь все ясно! Пока я пыталась спастизадницу Рябинова, будь он проклят, и веселилась в компании Шарова,гореть бы ему в аду, за моей спиной разворачивалась нешуточнаяинтрига, достойная королевского двора! Ловко сработано! Теперьмаски сорваны, но разве это что-то изменит?
– Они простоуроды, – уже громче добавляет Аня.
А я – простоидиотка! За двадцать девять лет так и не научилась разбираться влюдях. Но никто не должен узнать, что произошедшее – самое большоепоражение в моей жизни. Даже виду не подам, что удивлена илисломлена. Запаса актерских способностей хватит еще на односовещание. Я справлюсь.
Когда я вхожу впереговорную, все, включая Петровича, уже сидят на своихместах.
– Мария, рад, чтовы к нам заскочили, – с мерзкой улыбочкой произносит он.
– Приношуизвинения: срочный звонок клиента, – настолько убедительно вру я,что даже сама себе верю.
С невозмутимымвидом сажусь в кресло по левую руку от Рябинова. Его губы плотносжаты, на лице ходят желваки. Он даже не смотрит в мою сторону.Сволочь! Как он мог так со мной поступить? После всего того, черезчто мы прошли вместе, он предал меня, опасаясь за свою шкуру. Идаже не предупредил! Неужели считает, что его положение в компанииукрепится после повышения Шарова? Как он мог думать о себе, пока ядумала о беременной Алене, трех детях, Алевтине Николаевне? Я ведьвсегда считала, что мы – одна команда. КАК ОН МОГ?!
– Если никто невозражает, то я продолжу, – Петрович несколько раз стучиткарандашом по столу. – У нас сегодня много тем для дискуссий.Начнем с кадровых изменений.
Поднимаю глаза ивстречаюсь взглядом с сидящим напротив Шаровым. Двуличный подонок!Сначала набивался ко мне в друзья, рассказывая «маленькие секреты».Потом усыплял мою бдительность своими дурацкими комплиментами итупыми песнями. После решил закрепить свой успех поцелуем, накоторый я, дура, ответила! От воспоминаний меня мутит. Но нет, онбольше никогда не прикоснется ко мне! Решил стать моимначальником?! Не выйдет!
– Во-первых, надолжность Директора департамента страхования корпоративного бизнесаназначается господин Шаров. Поздравляю Георгий.
Представляю, какон собой гордится! Ненавижу его и всех присутствующих! И что яздесь забыла? Зачем мне все это? Ведь у меня нет ничего общего сэтими отвратительными интриганами, предателями и льстецами! Илиесть? «Мы не такие!», – безапелляционно заявляет тщеславие ираздувает щеки от важности. «Ой-ли?», – здравый рассудокусмехается.
Петровичпродолжает вещать, а я мечтаю только об одном: чтобы какой-нибудьметеорит врезался в здание офиса и покончил с компанией «Х» раз инавсегда.
Спустя час илиполтора все покидают переговорную. Выхожу последняя и сталкиваюсь сРябиновым.
– Маш, зайди комне. Пожалуйста.
Он выглядитрасстроенным. С чего бы это? Неужели совесть вернулась изкругосветного путешествия? Хотя – какая теперь разница? Я всерешила в тот момент, когда после разговора с Аней поднималась напятый этаж. Но пока рано раскрывать карты.
– Чуть позже, –стараюсь быть приветливой. – Нужно забрать документы для тендера уЗарицкой.
Удовлетворившисьмоим ответом, он уходит, а я направляюсь к стойке, за которой гордовосседает Марина Сергеевна.
– Мария, доброеутро, – она улыбается.
– Доброе. А ЮрийПетрович не занят? Я бы хотела обсудить с ним пару моментов.
– О, сейчасуточню, – она берет трубку и набирает номер генерального. – ЮрийПетрович, Мария Варнас может пройти? – и, получив утвердительныйответ, она снова обращается ко мне. – Он ждет.
Не сомневаюсь! Акак я жду аудиенции – словами не передать! Главное – не выхватитьручку из позолоченной подставки и не воткнуть ему в шею. Но мойзапас актерских способностей еще не истощен: я справлюсь.
– Мария,присаживайтесь, – Петрович указывает на кресло возле своего стола.– Будете чай или кофе?
– Нет, спасибо, –сажусь.
– У вас какие-товопросы?
– Не совсем. Уменя проблемы.
– Например? – онприкладывает указательный палец к губам и впивается в менявзглядом.
– Семейныеобстоятельства складываются так, что я не могу более работать: мненужно срочно уехать из страны. Поэтому я прошу вас подписать моезаявление на увольнение одним днем.
Петрович выглядитудивленным и озадаченным: он хотел от меня избавиться, но неожидал, что все произойдет так быстро. И теперь, когдапредставилась возможность осуществить задуманное, он взамешательстве. Он переводит взгляд на свой мобильный телефон, апотом – снова на меня.
– Господин Рябиновв курсе?
– Нет, я не успелаему сообщить.
– Мария, будемчестными друг с другом, – он лукаво улыбается. – Ваше желаниесвязано с повышением Георгия?
– Отнюдь, –сохраняю спокойствие. – Иначе я бы пришла к вам раньше.
– Конечно, – онпытается скрыть изумление. – В таком случае, не буду вас
