Я люблю свою работу? - страница 75
задерживать. Надеюсь, семейные обстоятельства разрешатся наилучшимобразом.Не сомневайся! Кактолько я покину это здание, моя жизнь наладится! Я люблю своюработу, но в данном конкретном случае это не взаимно. Нужно уметьпроигрывать. Проигрывать с достоинством.
Стоит мне толькопоявиться в отсеке, как Аня и Оля вскакивают со своих мест.
– Где Ландышева? –спрашиваю я.
– Она еще неприходила, – отвечает Оля. – Маш, мы слышали про Гошу… Это…
– Это не моипроблемы. Мне нужно срочно уехать из страны на неопределенный срок,поэтому я увольняюсь.
– Что?! – хоромпроизносят девочки.
– Да. Так вышло.Поэтому я попрошу вас собрать мои вещи: заберу их потом.
Аня опускается всвое кресло и утыкается в монитор, а Оля продолжает стоять передомной.
– Маш, ты неможешь…
– Я могу. И это необсуждается. С радостью предалась бы ностальгии на пару часов, новремени в обрез, – снимаю со спинки кресла куртку и беру в рукисумку. – Я позвоню, когда вернусь. До встречи.
Но они лишь молчатв ответ. Оно и к лучшему: не о чем говорить. Мы – коллеги, а неподруги: наше общение прекратится, как только я покину зданиекомпании «Х». Возможно, мы пересечемся где-нибудь раз или два,выпьем кофе и даже что-то обсудим, но этим все и ограничится.Потому что дружба – это не про меня. Хватит с меня друзей! И работав компании «Х» – тоже не про меня. Довольно!
В последний разнажимаю на кнопку вызова лифта, в последний раз вхожу в кабину, впоследний раз выхожу на первом этаже, в последний раз окидываювзглядом серые стены в темно-бордовую вертикальную полосу. Смотрюна экран мобильного телефона: пять пропущенных вызовов от Рябинова,десять – от Шарова. Интересно, что они хотят мне сказать? Как имжаль или как они рады? Впрочем, неважно: не хочу ни слышать, нивидеть эту парочку!
В последний разспускаюсь по ступенькам и сталкиваюсь с Мокрозадом.
– М-м-м-маш, тыуволилась?
– Все уже знают? –изгибаю бровь.
– М-м-мнесказали…
– Да, Василий, яуволилась, – грустно улыбаюсь.
В маленьких глазахчитается всеобъемлющий ужас, как будто мое увольнение задело его заживое.
– Наконец-то! –кто-то хватает меня за руку. – Ты сдурела?
Шаров… Как онпосмел ко мне прикоснуться?!
– Отпусти, –сквозь зубы произношу я.
– Да ладно? Намнужно поговорить.
– Отпусти.
– О-о-отстань отнее, – Мокрозад делает шаг в нашу сторону.
– Вася, это нетвое дело, – Шаров крепче сжимает мою руку.
– Мне больно!
– Отвали от неесейчас же!
Мокроусов говоритбез запинки, его голос полон решимости и злобы, и новоиспеченныйдиректор департамента то ли от удивления, то ли от испуга (чтомаловероятно) ослабляет хватку. Я вырываюсь и, сама не знаю почему,прячусь за спиной человека, от которого прежде старалась держатьсяподальше.
– Нам нужнопоговорить, – повторяет Шаров, а черти в его глазах точат ножи.
– И-и-иди кмашине, – говорит Василий через плечо.
– Вася, не бесименя! Это не твое дело!
– О-о-отстань отнее.
Смотрю на Шарова,и мне становится страшно: никогда не видела его таким взбешенным.Ему мало того, что он занял предназначенную мне должность? Малотого, что он теперь в команде с Рябиновым? Мало того, что яуволилась? Чего еще ему нужно?! Пусть убирается и оставит меня впокое!
– Мэри, тыдумаешь, этот клоун мне помешает? – он делает шаг вперед.
– О-о-отвали! –Мокрозад, похоже, решил стоять намертво.
Краем глазазамечаю, что на крыльцо выходит внушительных размеров охранник изаинтересованно смотрит на нас. Это не может не радовать: в случае,если Шаров начнет распускать руки (а, судя по его виду, он уже елесдерживается), у Василия будет шанс выжить.
– Георгий, я ненамерена с тобой беседовать, – стараюсь говорить как можно громче,чтобы охранник услышал. – Посему прошу оставить меня в покое.
– П-п-понял?
– Все, ты менядостал!
Шаров хватает егоза грудки и пытается сдвинуть с места, но Мокроусов стараетсяудержаться на месте: он расставляет ноги на ширину плеч ивцепляется в лацканы пиджака оппонента. Вообще, эта парочкасмотрится более чем комично, только мне сейчас не до смеха.Перевожу полный ужаса взгляд на охранника, и тот одним прыжкомоказывается возле меня.
– Давайте мы тутвсе успокоимся, – басом говорит он.
Но Шаров иМокроусов продолжают таращиться друг на друга, не разжимая рук.«Какой чудесный момент для того, чтобы ретироваться», – сообщаетздравый рассудок. Медленно пячусь назад: шаг, второй, третий. Моямашина совсем рядом – всего-то в двадцати метрах. Еще немного, ещечуть-чуть… Шаров замечает мое отсутствие только тогда, когда яоткрываю дверь машины. Он отталкивает от себя Василия с такойсилой, что тому с трудом удается сохранить равновесие и не рухнутьна землю. Но я – уже в машине, предусмотрительно заблокироваладвери и завела двигатель. Мокроусов и охранник перехватывают Шаровав нескольких метрах от меня. Трогаюсь с места, быстро выкручиваюруль влево и, оказавшись на проезжей части, выжимаю педальгаза.
Не проходит и парыминут, как на мониторе высвечивается «Георгий Шаров». Сбрасываювызов, но он звонит снова. Неужели непонятно, что я не имею нималейшего желания разговаривать с ним?! Больше никогда! Пустьподавится своей новой должностью! Не-на-ви-жу! Снова звонок.
И что он толькохочет сказать? Впрочем, какая теперь разница? После того, что онсделал, не помогут никакие слова. Остановившись на красный сигналсветофора, достаю из сумки мобильный и отключаю его.
