Свет мой зеркальце, скажи… - страница 44
— Пойду, поплаваю. — А следом пальцем в меня ткнул. — Сиди здесь. Никуда не ходи и ни с кем не разговаривай.
— Привези сюда свою бригаду в униформе и ими командуй, — посоветовала я из вредности.
Рома сурово сдвинул брови и выдал угрожающее:
— Липа!
Я посмотрела на него, шляпу, которой закрывала лицо, сдвинула на затылок.
— Рома, иди. Я никуда не собираюсь, я загораю. Мне ещё два раза перевернуться надо.
— Я за тобой слежу, — предупредил он и пошёл к воде. А я смотрела ему вслед и раздумывала, насколько мне всё это надо. Он настоящий тиран и командир. А пальцем как строго тыкает, засмотришься.
— И всё-таки это больше напоминает отпуск, чем поиски воров и беглецов, — сказала я ему вечером. После долгой прогулки по окрестным, недавно ставшими знаменитыми на весь мир, местам, мы вернулись на такси к отелю, но поужинать решили вне его. Устроились на веранде открытого ресторана, с видом на море, сделали заказ, Рома с аппетитом ел, а я ограничилась салатом. Сидела с бокалом белого вина и с удовольствием смотрела то на темнеющее море, то на уличные огни. Сгущались сумерки, город становился краше, ярче и шумнее, на улице тепло, лишь лёгкий бриз с моря, на мне новое платье, в котором я чувствую себя красавицей, а в бокале хорошее вино. Замечательный вечер, разве нет? И настроение ему под стать.
— А ты чего ждала? Что мы будем обыскивать все притоны и гоняться за преступниками, как в детективе?
Я пожала плечами.
— Зачем-то ты взял пистолет?
— Я всегда беру оружие. Если я без оружия, чувство, что у меня одной руки нет.
— Рома, это грустно.
— Это, малыш, жизнь.
— Как думаешь, долго мы здесь пробудем?
— Посмотрим. Но не думаю, что им удастся долго бегать. Да и не бегают они вовсе. Зная твою родственницу, они где-то хорошо отдыхают. Она не терпит лишений, это не её путь.
— А что ты… будешь делать, когда мы их найдём?
— Шкуру с них спущу, — спокойно ответил он. — Заберу всё чужое, мы с тобой напоследок искупнёмся, и поедем домой.
Я смотрела на него. Рома странно смотрелся в рубашке гавайского стиля. Совсем не по-военному. Он не был расслаблен, весел, он просто был одет в гавайскую рубашку. Если бы на Рэмбо надели такую рубашку, наверное, он выглядел бы в ней также.
— Это плохой план, — сказала я ему. — И он неосуществим.
— Почему это?
— Потому что Лада не останется здесь, особенно, без средств к существованию. А в Нижнем у неё родители, работа, квартира и машина, если ты забыл.
— У неё там ничего нет. Ну, кроме родителей, их я не отменю. А всё остальное куплено на мои деньги и на твоё имя. Так что, ей дурно станет, если решит что-то ещё с меня поиметь.
Я поморщилась.
— Мне не нравится, когда ты говоришь в таком тоне. И такими словами.
— Ты ещё ничего не слышала, Липа. И давай прекратим о ней говорить. Я смотрю на тебя, и хочу смотреть сегодня только на тебя. Хочешь ещё вина?
Я поставила на стол пустой бокал, дождалась, когда он его снова наполнит. Сильная рука тянулась через стол, браслет часов с трудом обхватывал запястье. А мне вдруг любопытно стало.
— Расскажи мне о своей семье.
Рома удивился.
— Что рассказать?
— Что хочешь. У тебя большая семья?
Он головой качнул, раздумывая.
— Достаточно. Родители, бабушка с дедушкой. Брат и двоюродная сестра. У них свои семьи и дети.
— Ого, — не удержалась я. — Это огромная семья, Рома.
Он кинул на меня весёлый взгляд.
— Это хорошо или плохо?
— Наверное, хорошо. Если у вас в семье всё хорошо.
Вот тут Роман Евгеньевич вздохнул, затем чуть смущённо хмыкнул.
— Было. До поры, до времени.
К этому моменту у меня в голове наметился туман, я слегка опьянела, и вопросы задавала легко и бездумно, следуя своему любопытству.
— До какой поры?
— А ты догадайся.
Вопросы с языка слетали легко, а вот соображать стало труднее, и поэтому я несколько секунд молчала. Затем выдала многозначительное:
— О-о.
Рома голову чуть на бок склонил, присматриваясь ко мне.
— Липа, ты опьянела?
— Совсем чуть-чуть.
Он улыбнулся, и ничего не сказал. А вот я задала уточняющий вопрос:
— Лада вас перессорила?
— Не совсем. Просто я захотел жениться на ней, а мама и бабушка восприняли это моё желание без всякого восторга. В общем, нашла коса на камень.
Я потёрла кончик носа.
— Тебе придётся просить у них прощения.
— За что?
— Они же оказались правы.
Рома в плетёном кресле откинулся, отпил вина из бокала.
— А ты думаешь, что их это порадует?
— Не знаю, — честно сказала я. — Но если ты разведёшься… со мной, и всё забудешь, найдёшь себе новую жену, которая им понравится, которая тебе ребёночка родит, то, думаю, в итоге, они будут довольны.
— Какую ты картину нарисовала. Прямо маслом.
— Обыкновенная картина. Я бы даже сказала: среднестаси… статистическая, вот.
Рома посмеялся над моей запинкой, потом придвинулся ко мне вместе с креслом. Обнял меня рукой за плечи.
— Тебе не холодно?
— Нет, хорошо.
— Тебе очень идёт это платье.
— Рома, оно такое дорогое!.. Я бы себе такое никогда не купила.
— Зачем тебе покупать его самой? У тебя я есть. Муж должен баловать жену. И тратить на неё деньги.
Я голову повернула, и неожиданно оказалась с ним практически нос к носу. Оценила хитрый прищур.
— Я тебе не жена, — проговорила я негромко.
— Пока твоё имя в моём паспорте — жена. Пользуйся моментом.
Я тихо рассмеялась.
— Привилегиями?
