Свет мой зеркальце, скажи… - страница 50
Фёдор привёз меня в огромный торговый центр. Пять этажей магазинов, бутиков, кафе и сверкающих витрин. Я ходила мимо них, не ощущая никакой тяги к покупкам сегодня, Федя следом за мной бродил, руки в брюки, жвачку жевал, да на девушек поглядывал. Не слишком старательный из него работник, надо сказать.
Не знаю, может быть, на меня так последние события так подействовали, но зайти захотелось только в ювелирный салон. За прилавками улыбающиеся девушки в униформе, под стёклами витрин золото и бриллианты, я постояла у каждой, разглядывая. А когда одна из продавщиц предложила показать мне серьги с изумрудами, я вместо того, чтобы согласиться или отказаться, спросила:
— А у вас есть что-нибудь с историей?
Улыбка на губах девушки дрогнула.
— С историей?
Я отвлеклась от серёг и посмотрела на неё.
— Не новодел.
— Мы не ломбард. Мы не принимаем изделия у населения для продажи. Сеть наших магазинов работает с несколькими ювелирными заводами.
Я поскучнела, серьги отложила.
— Понятно. Извините за неуместный интерес.
— Ничего. — Украшение девушка поспешила припрятать. А затем негромко проговорила: — На соседней улице есть магазин, мимо не пройдёте, большая вывеска в старинном стиле. Магазин братьев Кузовковых. У них попадаются… интересные вещицы.
— Драгоценности? — тут же переспросила я.
Девушка, кажется, уже была не рада тому, что завела со мной разговор.
— И драгоценности тоже. Прогуляйтесь, очень красивая улочка, пешеходная зона. Там много интересного.
— Спасибо. — Я из магазина вышла и тогда уже обернулась через плечо на Фёдора. — Ты слышал?
Ты знаешь этот магазин?
Парень, не скрываясь, вздохнул, и знакомо, совсем, как Рома, занудил:
— Олимпиада Викторовна, зачем вам туда идти? Смотрите, сколько здесь магазинов. Да и Роман Евгеньевич…
— Что Роман Евгеньевич?
— Не говорил, что нам можно покидать торговый центр до его звонка.
— Фёдор, ты взрослый мальчик, пора научиться принимать собственные решения. Иначе так и будешь за баранкой чужого авто сидеть. Роман Евгеньевич также не говорил, что нам нельзя его покидать. Главное, как воспринимать информацию, понимаешь? Так что, пошли. Далеко до этого магазина?
Счастливее от моей отповеди Фёдор выглядеть не стал, но и спорить не решился.
— Улица за углом.
— Вот и отлично, — обрадовалась я и направилась к эскалатору. — Прогуляемся.
До магазина оказалось рукой подать. Выйдя из торгового центра, мы свернули на мощёную улочку, с обеих сторон магазины, кафе и палатки со всевозможной снедью и сувенирами. Люди прогуливались, сидели на лавочках, у маленьких фонтанчиков, фотографировались, и, кажется, только мы с Фёдором целенаправленно следовали к своей цели.
Над дверью магазина на самом деле висела огромная вывеска, тёмная, на которой золотыми каллиграфическими буквами было написано: «Магазин братьев Кузовковых. Ломбард».
Витрина также оформлена в стиле девятнадцатого века, кстати, в ней было выставлено потрясающее трюмо, кажется, с миллионом маленьких ящичков для мелочей.
Я постояла, полюбовалась на него, затем толкнула дверь магазина. Она легко поддалась, а над моей головой мелодично звякнул колокольчик. Внутри почему-то пахло ладаном, как в церкви.
Хорошо хоть не нафталином. Но ничего старого или дряхлого на глаза не попадалось.
Антикварная мебель, картины в дорогих и потускневших рамах, на полках посуда и хрусталь, а в витрине за стеклом тончайший, практически прозрачный фарфор. Я остановилась, разглядывая эту красоту. Потом заметила за дубовой стойкой справа движение, голову повернула и только тогда разглядела плотного лысоватого коротышку, маленькие глазки над пухлыми щеками глядели на меня с подозрением. Я же решила улыбнуться.
— Добрый день. Как у вас интересно, я очень люблю антикварные магазины.
Коротышка меня выслушал, после чего поглядел на Фёдора, который продолжал стоять у двери, и ему, судя по всему, интересно совсем не было.
— Зачем вы вернулись? — спросил мужчина за прилавком. — Я ничего у вас не куплю.
Поневоле захотелось вздохнуть. И когда Ладка всё успевает?
Оставив себе пару секунд на размышление, я, в конце концов, сказала:
— Я вас не совсем понимаю. Мы шли мимо, и меня заинтересовала ваша витрина. Особенно, трюмо. Оно тоже продаётся?
Мужчина меня разглядывал, потом протёр лысину платком.
— Продаётся, — сказал он. Снова кинул быстрый взгляд на Фёдора. Я тоже на него посмотрела.
Честно, я бы не стала особо его опасаться: белобрысый, румяный, скучающий, да и футболка с надписью, извещающая о любви к пиву и красивым девушкам, страха совсем не внушала. Но потеющего коротышку он всё равно смущал и настораживал.
— Всегда мечтала о таком трюмо, я бы для каждого ящичка нашла свою вещицу. Но совершенно не представляю, как доставить его за две тысячи километров.
Мужчина кашлянул.
— В принципе, это не проблема.
— Правда?
— Мы работаем с очень ответственной транспортной компанией.
— А сколько оно стоит?
— Семьдесят пять тысяч.
Улыбка на моём лице застыла.
— Сколько?
— Семьдесят пять. Поверьте, цена нисколько не завышена. Трюмо в отличном состоянии, даже удивительно. На нём и клеймо сохранилось. 1867 год, мастерская Клебанова. Санкт-Петербург!
— Ого… Удивительно. — Знать бы, кто этот Клебанов…
— Да, удивительно… — Коротышка снял очки и протёр стёкла носовым платком. — Удивительно, насколько вы похожи. Извините меня, я перепутал вас с одной посетительницей, она заходила сегодня утром. Но теперь я вижу, что вы не она.
