Неторопливо, бережно, всецело - страница 28

Он снова склоняется ближе ко мне, заглядывая в моё лицо.

— Я встретился с тобой только вчера. Как много мужчин, с которыми ты знакомишься, тут же пытаются залезть к тебе в трусики?

Я тяжело вздыхаю. Мы встретились задолго до вчерашнего дня, но, фактически, он прав.

— Если так, то ты общаешься с неправильными мужчинами. — Он отпускает мою руку и поворачивается, чтобы открыть дверь пикапа.

— Пит, — окликаю я его.

Он, улыбаясь, смотрит на меня через плечо.

— Рейган, — тон его голоса копирует мой. Но тут Пит поднимает руку. — Я понимаю, что ты уже хочешь переспать со мной, Рейган, — он ухмыляется, — но мы же вчера только познакомились, побойся Бога! Дай мне время, чтобы узнать тебя поближе, хорошо? — Он поправляет свою одежду, как если бы я раздевала его глазами. — Я не просто кусок плоти.

Он не перестаёт ухмыляться, и я понимаю, что это всё шутка, но до меня вдруг доходит, как глупо я себя вела. Я позволила влечению к этому мужчине диктовать мне, что делать: я возвела вокруг себя стены, потом разрушила их, но только для того, чтобы снова построить их, ещё крепче. К концу недели я буду чёртовой крепостью. И лишь в одном можно не сомневаться. Если кому-то и удастся пройти через мои стены, да так, чтобы я сама этого захотела, то этот кто-то — Пит. Потому что мне уже почти этого хочется.

Пит

Когда мы вылезаем из пикапа, нас уже ждёт мистер Кастер. Он с мрачным видом смотрит на моё перевязанное запястье, но замечает, что Рейган глядит на меня с ещё более мрачным выражением.

— Всё в порядке? — спрашивает он, переводя взгляд то на неё, то на меня.

— Просто растяжение, — отвечаю я и поднимаю руку, чтобы пошевелить пальцами. Потом оглядываюсь по сторонам.

В лагере пусто.

— А где все? — спрашиваю я.

Мистер Кастер показывает большим пальцем в сторону бассейна.

— Половина у бассейна. Другая половина в конюшне.

— Линк по-прежнему ругается? — испытывая явный дискомфорт, спрашивает Рейган.

— Твоя мать спасла тебя, когда сказала в его присутствии слово на букву «б». — Мистер Кастер улыбается. Похоже, он ничуть не злится.

Рейган улыбается.

— Как замечательно, что ей удалось предотвратить катастрофу, которую я устроила.

— На твою мать всегда можно положиться, когда дело касается ругательств — она это может. — Её отец переводит взгляд на меня. — Где ты сегодня работаешь? С Гонзо?

Я понятия не имею, что должен делать.

— Где скажете. — Я вытягиваю руки, ожидая его ответа.

Он кивает в сторону домика вожатых, куда меня поселили.

— Уточни у Фила. По-моему, он хотел устроить собрание для молодых парней, и ему нужны солидные мужчины.

Я киваю. Никогда не считал себя солидным мужчиной, но мне нравится, что мистер Кастер причислил меня к таковым.

Я, склонив голову набок, смотрю на Рейган. И надеюсь, что вид у меня как у любопытного щенка. Но, скорее всего, это не так.

— Мы ещё увидимся? — спрашиваю я.

Её отец выгибает брови, и у него такой вид, словно его это… забавляет?

Она кивает мне, чуть покраснев, но при этом бросает быстрый взгляд на отца.

Я направляюсь к домикам вожатых, на пятачке между которыми кругом расставлены стулья. Фил поднимается, берёт стул для меня и ставит его напротив себя, на другой стороне круга.

— Как запястье? — спрашивает он, когда я усаживаюсь, расставив колени и оставив руки болтаться между ними.

— Всего лишь растяжение, — отвечаю я. Мне совсем не нравится, что всё внимание неожиданно оказывается направленным на меня.

Фил улыбается и подмигивает мне.

— То, что тебя ударила девушка, как раз в тему… — Он обводит взглядом группу. — Потому что мы как раз говорили о том, что многие из этих молодых людей выросли в семьях, где домашнее насилие считается нормой.

— Понятно… — медленно выговариваю я, гадая, хочет ли он, чтобы я тоже подключился к беседе.

— Хочешь узнать, сколько таких? — спрашивает Фил и улыбается мне в знак поддержки.

— Против не буду, — отвечаю я, потому что, наверное, именно эти слова он и хочет услышать.

Фил обращается к группе:

— Поднимите руки те, кто знает, что такое домашнее насилие по собственному опыту. — Шесть из десяти поднимают руки. — Я имею в виду также то, что насилию подвергались ваши матери, отцы или братья и сёстры. Даже ваши бабушки и дедушки или родители из приёмных семей.

Ещё одна рука. Семьи этих мальчишек не похожи на мою. Совсем. Меня окружали любовью и сопереживанием, они же росли в хаосе и злости.

— Ничего себе, — говорю я. — Больше, чем я думал. — Я не знаю, чего именно хочет от меня Фил, поэтому просто задаю вопрос: — А ваши друзья знали о ситуации, в которой вы находились? Или вы старались отгородить их от своих семей?

Один из мальчишек шумно выдыхает.

— Я бы не позволил своим друзьям приблизиться к моему дому и на пушечный выстрел.

— И ты ходил в гости к ним? — спрашиваю я.

— Не ко всем. У многих были такие же семьи, как у меня, поэтому чаще всего мы зависали в парке.

— Но у тебя есть друзья из нормальных семей? — спрашиваю я.

Тик-Так морщится.

— Ссоры, драки — вот что нормально, — говорит он. — Если я приду в дом, где никто не ссорится, где никого не бьют, я в страхе убегу оттуда.

Пацаны смеются над его словами, но то, что он избегает встречаться со мной взглядом, говорит о том, что в них есть доля правды. Проблема в том, что они сами считают «нормальным».

— Многие из вас хотели, когда вырастите, жить по-другому?

Четверо поднимают руки.

— А как насчёт ваших будущих детей? — спрашиваю я. — Вы хотели бы лучшей жизни для своих детей?

Поднимается ещё четыре руки.