Большие люди - страница 68
— Доброе утро, Гришенька.
— Доброе, — на сожаление ему краткий поцелуй в теплые, еще сонные губы. — Вставай. Я пойду кофеварку включать и крокодила выгуливать. Уже скребется под дверью.
Кофе по утрам всегда готовит он. Им нравится одинаковый — умеренно крепкий и без сахара. Пока Гриша гулял с собакой, Люся сделала бутерброды. А во время завтрака звонит ее телефон. Это что-то совсем из ряда вон выходящее — когда работа начинает ее беспокоить в полвосьмого. Если это не родные, конечно. В любом случае, этот ранний звонок ему не нравится, и он внимательно прислушивается к разговору. Кажется, все-таки с работы. Совсем обнаглели!
— Что случилось? — едва она успевает закончить разговор.
— Заведующая звонила. У нас там авария рядом с "Фламинго", воду отключили. Сказала, что мы сегодня не работаем — без воды там делать нечего, не положено по нормам санитарным.
— То есть, тебе на работу не надо?
— Только в два, — она слегка растеряна. — Когда первый сеанс на дому. А до двух… окно, получается.
— Так это же хорошо. Иди, поспи. Не высыпаешься же.
— А ты?
— А я поеду на работу, — со вздохом. — Кто же меня отпустит?
— Жаль, — Людмила встает со своего места, подходит к нему, обнимает за плечи. И, наклонившись к уху: — Не хочешь сеанс массажа? Индивидуальный? Я могла бы… очень тщательно надо тобой поработать…
— Люся… — стонет он. — Прекрати! У меня на девять совещание назначено!
— Прости-прости, — целуя его в макушку и разгибаясь. — Конечно, езжай. А я, пожалуй, и правда пойду, попробую поспать, раз уж такой шанс выпал.
Она не спеша выходит из комнаты, на ходу расстегивая пуговки на синем джемпере. Он остается один и смотрит на телефон, лежащий тут же, на столе. Размышляет Григорий недолго.
— Олеся, отмени совещание, у меня срочные дела. Буду позже.
_________________
— Людмила, ты мне обещала! Что никаких сеансов после семи! — любимый мужчина, он же теперь — законный супруг, не стесняется в демонстрации негодования.
— Гриша, это особый случай. И особый клиент.
— Мужчина?
Его ревность была бы так лестна, если бы не доставляла ей столько проблем. И так пришлось существенно пересмотреть свою клиентскую базу, потому что реально же до скандалов доходило. Смешно… и не смешно одновременно. Когда Гришка злится, это выглядит очень не смешно. И объяснять ему бесполезно, собственник чертов.
— Гриша… он парализованный. Пожалуйста, пойми, ему нужно. Я много лет с Александром Андреевичем работаю.
— Ладно, — он морщится недовольно, но соглашается. — Люся, но помни — ты мне обещала!
— Да, конечно, дорогой, — она примирительно целует его в упрямо выдвинутый подбородок. — Это исключительный случай.
— У тебя все случаи исключительные, — ворчит он. — А мы с тобой договаривались, что ты будешь работать только во "Фламинго"!
— Со временем — обязательно. Гришенька, но я не могу так сразу людей бросить! Я сокращаю, правда. Я помню…
— Что-то я не замечаю, — он по-прежнему неуступчив. — Между прочим, я консультировался с Валентином Алексеевичем.
— На какой предмет? — Людмила округляет в изумлении глаза.
— На твой! Он мне сказал… — тут Григорий лезет во внутренний карман пиджака, достает какую-то бумажку, вглядывается в буквы, — где-то я тут записал… Вот! Наружный эпикондилит плеч, теносинавит сухожилий мышц-сгибателей, синдром запястного канала…
— Гриша, что это?!
— Это то, что тебя ждет, если ты не перестанешь так впахивать!
Она не знает, плакать или смеяться. И Валентин Алексеевич туда же, предатель. А еще учитель называется!
— Гриша, да все не так страшно, поверь мне.
— Я не собираюсь проверять это на практике! И потом, в этом вопросе я Валентину верю больше чем тебе. Люся, ты мне обещала, что свернешь частную практику.
— Обязательно, любимый. Просто дай мне время на это.
______________
— Люся, я занят. Срочное что-то? — слегка раздраженно в трубку.
— Нет, солнышко, ничего срочного, — невозмутимо отвечает она. — Я позвоню попозже. Удачи.
— Занят? — Георгий изумленно выгибает бровь, глядя на телефон в руке брата. — Это что-то новенькое. С каких это пор ты для бываешь для Люси занят? Тем более, что и не занят вовсе?
— А вот так вот.
— Ага, — понимающе улыбается младший, — воспитываешь женщину?
— Пытаюсь, — вздыхает Григорий. — По-моему, не очень успешно. Опять вчера в восемь вечера домой пришла. Ну, куда это годится — жена приходит домой позже мужа?!
— Бедненький… И ужин тебе никто не приготовит…
— Да не в ужине дело! И его готовят, кстати. И вкусно. Но ведь… — он качает головой, — неправильно это.
— Да не переживай так. Вот забеременеет Лютик — и все само собой образуется.
— Скорее бы уж.
— Может быть, ты что-то не так делаешь? — смеется Георгий. — Я могу помочь… В теории, разумеется!
— Иди к черту, — старший не поддается на провокацию. — А вот насчет помощи… Есть разговор.
— Внимаю с трепетом.
А Григорий в ответ молчит, в упор глядя на младшего, сидящего напротив него, через директорский стол.
— Свидерский, не пугай меня, — Гоша перестает улыбаться. — Последний раз ты был такой серьезный, когда собирался делать предложение жене. Что на сей раз?
— И на сей раз предложение.
— Кому и какое?
Выслушав предложение, младший недоверчиво смотрит на старшего.
— Гришка, ты шутишь?!
— Если верить тебе, то у меня нет чувства юмора, — Григорий невозмутим. — Поэтому — нет, не шучу.
