Эффект бабочки - страница 38
— Как вы меня нашли?
— Пирожок — трепло.
Настя прикусила язык, мысленно обругав и себя, выдавшую целую кучу информации, которую выдавать не должна была, на том единственном ужине с Пиром, и его, действительно бывшего треплом.
— Так что теперь я знаю о тебе все, Настя Веселова… — Глеб хмыкнул, а вот девочка, судя по всему, не обрадовалась, только смотреть стала еще более враждебно. Да, перегнул, напугал, придется исправляться… — Нам действительно поговорить нужно, может, пообедаем где-то?
— Нет, — Настя уверенно мотнула головой, не допуская даже возможности настаивать. После последних его слов, она почувствовала себя ужасно некомфортно. Неприятно слышать, что кто-то «знает о тебе все». Особенно, если ты сама бы очень не хотела, чтоб этому кому-то вообще было до тебя дело. А Настя ведь не хотела … Во всяком случае, себе об этом девушка повторяла по десять раз на дню.
— Ладно, как хочешь. Поговорим здесь, — Имагин окинул взглядом проходную, снующих по тротуару студентов, а потом снова повернулся к Насте. — Я уезжаю на несколько дней, возможно, к твоей… смене в Бабочке, — мужчина задумался. Видимо, долго подбирал слово, — могу не успеть.
— И что?
— А то, что без присмотра оставлять тебя — чревато.
— А вы, значит, снова следите?
— А то ты не заметила, — Имагин вскинул бровь. Мол — ну давай, соври, что не замечала, или не соври, но тогда объясни, почему не стала выяснять.
Асе пришлось зло промолчать.
— Так вот, я уезжаю, соответственно, нужно что-то решить…
— Что решить? — Настя не знала, как реагировать. Совсем. Вообще. Ни грамма. Посторонний человек заявляет, что следит за ней, ставит перед фактом, что на какое-то время следить перестанет, а потом предлагает… что-то в этой связи решить.
— Мне достаточно будет честного слова, что ты не станешь встревать в нехорошие ситуации, говорить с плохими людьми и шляться по улицам ночами. Все. Хотя нет… Дай еще телефон, пожалуйста.
Не то, чтоб ее реально спрашивали, воспользовались ступором, выцепили сжатый в кулаке телефон, провели какие-то манипуляции.
— Мой номер у тебя есть, вот еще один — рабочий, он тоже будет со мной, в случае чего, звони на него.
На повернутом к девушке экране так и горела надпись «В случае чего (Глеб)». Отлично.
— Стоп, — и вот на этом тормозить Настя перестала. Взяла свой телефон из чужих рук, вытянула ладонь, призывая помолчать, заговорила сама. — Глеб Юрьевич, или я, или вы чего-то не понимаете. Я благодарна вам за помощь, но… Больше в ней я не нуждаюсь.
— Меньше тоже. — Пресекая дальнейшие попытки возмутиться, Глеб взял ее ладонь в свою, опустил, пришлось даже на несколько шагов приблизиться, потому что выпускать руку он не спешил. — Я буду безмерно рад, если ты не позвонишь, потому что это будет означать — все хорошо. Но в случае чего… Не стоит отказываться от помощи, за которую с тебя ничего не требует. Да и у меня свои мотивы — будет спокойней.
— Вам?
— Мне.
— А вам-то какое дело?
— Это мы, кажется, уже выясняли. Мне есть до тебя дело. И я все жду, когда ты перестанешь смотреть волком, чтоб…
— Трахнуть?
— Господи, — Имагин закатил глаза, — на кофе пригласить. Хотя бы. А там может и…
— Почему вы не пришли в Бабочку на прошлых выходных?
Переход получился резким, но что ответить на «кофе и…» Настя не знала.
— А ты ждала?
— Пирожок расстроился.
— Нет, ты мне скажи, ждала? — в глазах Имагина загорелся нешуточный интерес — теперь же не отстанет.
— Ждала. Привыкла, знаете ли, что танцую как мартышка под колпаком, а вы наблюдаете…
— Ну ты сама начала…
— Я? — вот теперь офигела уже Настя. Даже голос повысила, глаза округлила, руки снова опустила.
— Да это вы! Это из-за вас! Да вы меня уволить хотели!
— Я? — эстафета по офигению была успешно передана обратно Имагину. — За что? Я, конечно, не идеальный, но увольнять никого не собирался…
— Но Пир… — Настя не договорила, запнувшись. Стало стыдно. В том, что Пир мог соврать — сейчас сомнений нет, но она почему-то о подобном даже не подумала, версия о том, что Имагин хотел ее уволить, когда-то так органично вписалась в ее представление о нем. Похоже, со всех сторон ошибочное и предвзятое представление. — Прости. Те.
— Давай уж все выдавай. В чем еще провинился?
— Ни в чем, простите.
В разговоре наступила пауза — неловкая, некрасивая, явно лишняя. Настя опустила глаза, предпочитая разглядывать носки мужских ботинок, а Имагин смотрел на нее и молчал. Благо, эта вечность длилась не так долго.
— Хорошо, давай по делу. Про телефон запомнила?
Настин кивок.
— Если что, позвонишь?
Снова кивок.
— По подворотням лазать не станешь?
Кивок.
— Поужинать после моего возвращения согласишься?
Кивок, осмысление…
— Нет! — в ответ на ее яростный взгляд, Имагин только улыбнулся.
— Вот скажи мне, что такого ужасного случится, если мы поужинаем?
— А почему вы так упорно пытаетесь затащить на ужин обыкновенную девушку, которая уже не единожды сказала, что никаких ужинов не хочет?
— Наверное, потому, что девушка не настолько обыкновенна. И она мне нравится, но она меня боится.
— Боится, — отрицать очевидное Настя не видела смысла. — И потому нет. Не знаю, почему терплю вот это, — она помахала телефоном, — но просто дождусь, когда вам надоест, надеюсь, это произойдет скоро, а никаких завтраков, обедов и ужинов не будет…
