Пальцем в небо - страница 87
Представьте важного усатого сеньора из отдела качества с вереницей крупных оранжевых бабочек на тёмно-синей рубахе и серой папкой документов под мышкой! Не получается?
А он стоял передо мной и бормотал в усы что-то про срочную подпись! Бабочки взволнованно помахивали крыльями на широкой груди сеньора, подтверждая, что бюрократы в инспекции ждать не станут.
— El es director ejecutivo! — Я ткнула пальцем в Джека.
И тотчас попала в окружение дам из бухгалтерии. Бусы, алые, малиновые, вишнёвые губы, серьги-кольца, выступающие вперёд груди и галдёж на все голоса. Наверное, это были поздравления, но я улавливала только треть слов, и то большинство благодаря аналогии с английскими и французскими, однокоренными от латыни. Оставалось улыбаться, раскланиваться и говорить бесконечное «Gracias».
Мы с Джеком пробились с трудом к нашему пока общему кабинету, но тут же юристы захотели меня как новую владелицу, снабженцам надо было знать про поставку из России. Операторы, секретарши, промоутеры и ещё не знаю кто, заглядывали в приёмную ежесекундно. Видимо, просто поглазеть, а кто и потрогать. Вроде бы случайно, но, может, у них примета такая — на счастье…
Джека тоже завалили поздравлениями и вопросами по делу. Он тарахтел по-испански, словно обойма слов была бесконечной: то лучезарно с поклонами, то строго, то радостно. Боже, знать бы, о чём он. И куда делась Мария?! Я без неё была как без обеих рук! Только теперь поняла, насколько Джек нуждался во мне, когда приехал в Ростов! Глянула со своего стола на моего черноволосого корсара, и встретилась с ним взглядами — в сердце вспыхнуло тепло — теперь мы оба друг без друга никуда. Это судьба!
А в одиннадцать мы с Джеком, украшенные гирляндами натуральных цветов на шею, словно только прибывшие на Гавайи отпускники, пошли рука об руку по отделам, в цеха, на склады, в гараж. И везде нас встречали аплодисментами, с vivo и felicitaciones. Охранники тенями следовали позади, но на них, тоже украшенных бумажными гирляндами, никто внимания не обращал.
Конвейеры работали, увлекая по гибкой ленте коробки с жестяными банками шипучей Оле-Олы, соками, водой. Половина цеха уже была закрыта под реконструкцию. Наверное, только мы с Джеком такие сумасшедшие, что поверили в страну на пороге революции и, может, даже войны! Но отчего-то я этим даже гордилась. Я представляла жизнь этих людей не в огне и разрухе, а в празднике и благости. И буду до конца надеяться на хорошее. Даже не надеяться! Верить!
Возможно, дело в моей лёгкой шизовинке? Верит же моя мама в инопланетян! А, может, я просто законченный оптимист.
Джек водил меня по новым владениям. И удивительное дело — вроде бы работа шла, но, казалось, никто не стремился одолеть пятилетку за три дня. Да и какая могла быть серьёзность под музыку с латиноамериканскими хитами о любви из динамиков?! И всё-таки все работали, никто не сидел без дела, не курил за складами, не отлынивал, хотя и не торопился. Венесуэльцы! Я их, кажется, обожаю!
Столько улыбок, пожалуй, никогда меня не касались. Они, как мотыльки, подлетали к нам, кружа вокруг под ритмы и маракасы, ласкали сердце и улетали обратно в ответ, делая жаркий день ещё счастливее. Я их всех любила — моих людей, наших. И уже простила то, что принесло мне столько горечи вчера. Жить можно только сейчас — ничто не сравнится со свежестью отношений, слов и взглядов!
Джек сжимал мою руку и приговаривал:
— Умница! Какая же ты умница, балерина!
И меня ничуть не бесило это слово, даже наоборот.
— Это ты такой, — шептала ему я. — Дело не в празднике, а в том, что ты женился…
— Ага, — улыбался Джек людям, а мне больше всех, — даже если бы мы уже были женаты, нужно было жениться ещё раз.
— Легко, — подмигнула я. — Ты помнишь, что на этой свадьбе мы не остановимся? Как где кризис, сразу туда и жениться! Куда потом? Китай? Индия? Колумбия?
Джек рассмеялся до слёз. И смех его тут же подхватили грузчики, хотя, вроде и не знали, о чём смеёмся мы.
— Ах ты ж, балерина! Да ты вошла во вкус… Странно, но, кажется, они больше не хотят меня раскулачить, — удивлялся Джек.
— Потому что ты перестал выглядеть, как зубастый волк с Уолл-Стрит.
— Я не с Уолл-Стрит.
— Зато был страшно деловой. А тут такое не катит. Теперь ты расслабился и стал собой. Чудесным, великолепным, самым лучшим собой, — важно заявила я. — Как говорит мой любимый Мюнхаузен, «улыбайтесь, господа, улыбайтесь»!
— Не знаю, кто этот твой знакомый, но дело в другом, — хмыкнул Джек и мотнул подбородком себе на левую сторону, где на груди красовался значок, — просто теперь я стал пионером.
— Неа, ты улыбаешься искренне, вот и всё! Хотя нет, не всё — ты пообещал и делаешь. А ведь мог обмануть и слинять.
— Не мой стиль, — покачал головой Джек.
— За это я люблю тебя ещё больше.
Мы вернулись к офису одновременно с подъехавшим минивэном. Нам навстречу высыпали родные, отчего-то совсем белые лица: Сергей Петрович, техник Гена, наш супер химик Валера Дёмин, Раиль и Серёжа Колесников, инженеры-технологи. И с ними Мария. Ах, вот куда она пропала! А я и забыла, что она у нас за делегацией в аэропорт отправилась… Мы с Джеком бросились обниматься к ростовчанам, а те обалдело таращились на повсеместное конфетти, флажки и гирлянды цветов.
— О, не думайте! — заверила я. — Это не всегда так! Просто вас встречаем и…
— И ещё мы с Сандрой вчера обвенчались, — добавил гордо Джек.
Русская делегация загудела поздравлениями, и мы пошли обниматься по новому кругу. Только Гена немного погрустнел. Впрочем, ненадолго, до начала праздника, а рабочий день мы объявили коротким.
