Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 41
– Да? – я решила подыграть. – Кажется, для него тоже много значит мнение Руперта и Меделин Кроннен-Стоу, всё-таки они стоят во главе корпорации.
Британка расхохоталась по-бульварному и плеснула себе в стакан ещё виски. Посмотрела на него на просвет.
– Эдди говорит, что они растили себе мальчика на побегушках, чтобы потом всем им был должен, а вырастили занозу в заднице. Не рассчитали, – хмыкнула Тэйлор. – Теперь постоянно отправляют куда подальше, чтобы не обратил внимание на их тёмные делишки. А рыльце у них ой как в пуху!
– Даже так? Расскажи об этом!
– Ой, это не интересно! – заявила Тэйлор и встала с кровати, так и не отпив спиртного. Прошла к холсту и сбросила на пол чулок. – Вот что интересно! – ткнула пальцем в свой набросок. – Что ты скажешь по этому поводу?
Жаль, нельзя было прямо сказать, что несмотря на красоту изображения, мне хотелось её чем-то стукнуть, припереть к стенке и рявкнуть, чтобы выкладывала всё, как на духу! Но я лишь развернулась в кресле и кивнула:
– Очень талантливо! Неужели это твоя работа?
– Талантливо… – насупилась Тэйлор. Постояла немного, скрестив руки, и вдруг гневно оттолкнула от себя мольберт и опрокинула его с грохотом на пол. Обернулась ко мне, сверкая хмельными глазами. – Ни хрена это не талантливо! Весь талант ушёл в них, – она с пренебрежением подфутболила коллекционную туфлю, – в шмотки за чужие бабки! А своих у меня нет! Я ничего не могу! Ненавижу!
Туфля улетела в стену, едва не задев оконное стекло. Дверь распахнулась, и в спальню художницы влетел, как я понимаю, тот самый «гад» Эдди. Рыжий, высокий, неказистый. В брюках и рубашке с закатанными рукавами. Тапочки смотрелись на фоне отутюженных стрелок неуместно.
– Тэй! Хватит шуметь! Сколько говорить?! – И вдруг увидел меня, его словно ведром воды окатило. – Вы?! Кажется, Александра?
– Да, здравствуйте, – привстала я. – А вы – Эдуард Джонсон?
– Да… Мы виделись мельком на Гала-ужине в Театре балета. – Он замялся. С таким лицом обычно встречают налоговика – и выгнать хочется, и ситуация не позволяет.
– Да-да. И помимо того я уже наслышана о вас, – добавила я.
Тэйлор мерзко захихикала, потом подняла вторую коллекционную туфлю и запустила в хозяина дома.
– Пошёл вон! Я разговариваю!
– Что ты себе позволяешь, Тэйлор! – выкрикнул он, и были в его тоне неприятные скрежещущие нотки.
Они начали ругаться, и я поняла, что дело это привычное и затяжное. В промежутках между потоками слов Тэйлор пила прямо из бутылки. Вряд ли я узнаю от неё сегодня что-то ещё. Увы… Я встала и пошла к выходу. Подумала, что Глория так и не поторопилась с чаем – видимо, знала об исходе подобных встреч.
Я спустилась по лестнице и только там увидела горничную. Она без слов подала мне пальто. Мистер Джонсон сбежал ко мне и, запыхавшись, пробормотал:
– Извините, моя жена… с ней такое бывает… Даже если она что-то говорит… Вы понимаете, в таком состоянии она лжёт и придумывает на ходу. Лишь бы позабавиться…
По его водянистым, бегающим глазам было видно, что он чего-то опасается. Возможно, того, что я узнаю правду? Или уже узнала? Что ж, из тех крупиц мозаику не сложишь, но… Я улыбнулась:
– С кем не бывает. Особенно с людьми искусства. Не волнуйтесь, Тэйлор лишь была расстроена своей работой! Хотя она прекрасна!
– Это да, это верно. – Эдди мелко закивал, кажется, удовлетворённый.
– Всего хорошего, мистер Джонсон, – сказала я и покинула дом хаоса, мысленно прибавив заслуженный хозяином титул – «Козёл».
И я пошла по улице прочь. Вздохнула полной грудью морозца, и поняла, чем пахло в доме Джонсонов – несвободой и фальшью, они всегда пахнут дурно! Мне удалось узнать слишком мало, но, дорогие мои, я в лепёшку расшибусь, чтобы узнать больше. За себя, за моего малышика, и за любимого моего корсара! Вы ещё не знаете, на что способна маленькая русская «балерина»!
Глава 15
Снег подтаял местами, местами был расчищен, так что идти можно было спокойно, не опасаясь за расквашенный нос. И думалось хорошо на свежем воздухе. Я глянула на витрину магазинчика – её украшали к Рождеству. Двое девушек – мулатка и азиатка вешали гирлянды, и с довольным видом переговаривались. Мне было не слышно, о чём, из-за стекла. И я прошла дальше, ловя себя на мысли, что остаюсь за стеклом, отделённая от всего Нью-Йоркского общества, с которым меня познакомил Джек. Филипп и Ли не в счёт.
Итак, что мы имеем? Проблемы было три: кризис в Венесуэле; корпоративные монстры Кроннен-Стоу, пытающиеся скрыть от Джека свои тёмные дела, но при этом желающие держать его на коротком поводке; а ещё акционеры, выступающие против нашей с Джеком свадьбы.
Меня аж передёрнуло, но я взяла себя в руки. Может быть, Штирлицу тоже хотелось всех в гитлеровском штабе взять и подорвать, но он же сдержался. Я заложила руки за спину, входя в роль разведчика. В голове даже музыка из «Семнадцати мгновений весны» заиграла. «Не думай о секундах свысока…» Не буду.
Итак, начнём с последнего. Почему Совет директоров против? Ведь они обо мне ничего не знают. Всё дело в политике и дурацких санкциях. При том, что компания позиционирует себя, как работающая вне политики, это особенно иронично. Я усмехнулась в тёплый шарф, намотанный на шее. На алых ворсинках мохера остались капельки воздуха.
Как бороться с политикой, которой нет?
Я вспомнила о том, как волновался Джек, представляя меня обществу. Он хотел, чтобы меня приняли и поняли, что я не представляю опасности. Он представил меня всем и вся, заставлял их улыбаться, шутил, а потом заявил во всеуслышание о своём намерении жениться. Не помогло.
