Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 56
Он снова отодвинул меня, так и стоящую на проходе в номер, и вышел в коридор.
– Ну?!
Николас не стал дожидаться ответа и пошёл к лифту. Очень хотелось сказать этому нервному товарищу, что я как-нибудь сама, но вспомнилась заметка в блогах про Венесуэлу, что такси тут тоже опасное. «Облапошат, ограбят, завезут…»
– Подождите! – крикнула я и бросилась его догонять.
– Сразу бы так, – буркнул мулат уже в лифте.
Я пожала плечами и, наконец, смогла ему улыбнуться. Николас не отреагировал, залез в сумку и принялся в ней копаться, я увидела здоровенную профессиональную камеру, ноутбук, и у меня отлегло от сердца: вряд ли всё это таскал с собой преступник.
Я перезагрузила телефон, и тогда в уведомлениях выпала куча пропущенных звонков: с неизвестных номеров, от Филиппа, от Тани, от Тома и от… Меделин. Кхм…
Фейсбук пискнул, сообщив мне от имени госпожи Кроннен-Стоу, что я «с ума сошла, там опасно, возвращайтесь немедленно». Да, сейчас, вот только шнурки поглажу…
На выходе из гостиницы Диего выскользнул из кустов и махнул мне ручкой. Довольный, как кот, урвавший котлету из холодильника. Точно мне фальшивку подсунул, паршивец! Но я улыбнулась ему в ответ и пошла вслед за Николасом в запылённый зелёный внедорожник.
За рулём сидел отчаянно загорелый, как норильский рабочий, вырвавшийся на Чёрное море на месяц, блондин. Он постучал пальцем по часам на запястье. Николас выругался. Я юркнула на заднее сиденье. Голубоглазый, желтоволосый водитель оглянулся.
– Здравствуйте, я – Сандра, – улыбнулась я, укладывая рюкзак на колени.
– Ганнибал, – бросил тот и завёл машину.
– Не Лектор? – вырвалось у меня нечаянно.
– Почти.
И мы сорвались с места, словно в задке внедорожника был встроен реактивный двигатель для шаттлов.
– Мы сначала снимем забастовку врачей в центральной больнице. – Обернулся ко мне суровый Николас. – Потом тебя довезём. Дерьмо, Ган, смотри, куда едешь!
Вот так. Для того, чтобы доехать до одной забастовки придётся навестить другую, если удастся преодолеть марш забастовщиков-транспортников на Авенида Либертадор.
Тот был в разгаре. Флаги, транспаранты, полиция в шлемах с щитами, парни с косынками на лицах, разноцветные футболки, смуглые, худые люди, крики и жара.
А на всё это со стен зданий тут и там взирали с портретов президенты – бывший и нынешний. Николас снимал на камеру всё подряд по мере движения, а я наблюдала за происходящим хаосом, который только вчера видела в интернете. Меня не покидало ощущение нереальности. Казалось, что я просто кино сморю: про себя и революцию… Но во рту пересохло очень по-настоящему. Мы снова остановились, толпа обступила нас и пошла дальше, не замечая. Ганнибал обернулся:
– Хэй, Сандра, а зачем тебе на завод?
– Там мой жених. Его взяли в заложники забастовщики. Чтобы завод не закрыли. Он – руководитель.
Журналист вытаращился, и на фоне почти коричневого лица глаза показались настолько светло-голубыми, что почти неживыми. Очень, скажу я вам, маньяческий вид…
– Так а тебе туда зачем? Тоже в заложники?
Я сглотнула.
– У меня есть письмо. Документ, подтверждающий, что завод не закроют. Из штаб-квартиры.
– Пошли его по электронке и сваливай из этой задницы, – буркнул Николас, не отрываясь от зрачка объектива.
– Связи с предприятием нет, – вздохнула я.
– Так и что, ты одна попрёшь против толпы рабочих? – присвистнул Ганнибал и осклабился. – Ты себя в зеркало видела, детка?
Мне как-то стало не очень. Не люблю, когда меня принимают за дурочку. Но Джек один, и помощи нет, а значит, плевать мне на условности и приличия. Потому я хлопнула ресницами, широко улыбнулась и сказала голосом ведущей передачи «Будильник»:
– А я думала, вам интересно будет поработать там. Ведь завод-то американский! Кажется, у вас есть все шансы сделать рискованный, но неплохой репортаж. Я гарантирую, что снимать будет что!
Ганнибал усмехнулся, Николас повернулся ко мне. В глазах его тускло отражался скептицизм и натуральное шовинистское пренебрежение. Я разозлилась.
– Но вы, конечно, можете просто высадить меня у ворот, – сказала я, теряя желание выглядеть дурочкой. – Езжайте по своим делам, господа. Если вам плевать на возможность получить Пулитцеровскую премию…
Журналисты переглянулись. А я добила:
– Я напишу об освобождении руководства завода Оле-Ола статью сама. Главред новостного отдела Нью-Йорк Таймс сказал, что это будет бомба. Итар-Тасс тоже купит, если что…
Они снова перегнулись. И чёрт меня побери, если в их глазах не вспыхнул интерес.
– А ты уверена, что нас туда пустят? И тебя тоже? – спросил Ганнибал, облизнув губы.
Конечно, нет, – подумала я, но, разжигая в себе дух авантюризма так, что пламенем шибануло в мозг, вслух сказала:
– А как же иначе? Даже если не с первого раза. Но я могу и грудью на амбразуру! И с гранатой на танк… Я ведь русская!
И победно улыбнулась.
Глава 19
– Русская?! А я думал, француженка, – пробормотал Ганнибал. – Но тут русской быть даже лучше. Хуже, чем кубинкой или китаянкой, но в целом неплохо.
– Почему? – уточнила я, проверяя прочитанную в интернете версию.
– Потому что их народный герой Уго Чавес дружил с вашей Россией. Да и Мадуро вроде не против, – пояснил Николас. – Венесуэльцы на щелчок пальцев переводят людей в кумиров. И так же быстро могут отправить недругов к чёрту в задницу. Если любят, то страстно, и ненавидят всей душой.
– Я так и думала, – кивнула я, продолжая держать марку. – Вам, американцам тут везёт меньше.
– Это зависит от того, кто рядом. Если наткнёшься на проамериканскую оппозицию, то всё путём. А вот на проправительственные группировки, типа Коллективос, лучше не нарываться. Да и от полиции надо держаться подальше, – вставил Ганнибал.
