Его любимая кукла - страница 23

– Долго ты ещё собираешься продолжать свои игры? – нарушил тишину Паша неожиданным вопросом.

– Столько, сколько будет нужно.

– Но ты можешь ничего не дождаться.

– Это маловероятно.

– Ты же мучаешь сам себя, – покачал головой Залесский. – На это невозможно смотреть.

– Ну так не смотри, – резко отрезал Роман. – И давай уже перейдем к делам, – его брови сдвинулись на переносице, давая понять, что разговор на сторонние темы окончен. И Павлу не оставалось ничего иного, как устроиться рядом и открыть папку с документами.

Неделю спустя Роман в сопровождении Арины и Павла сел на самолёт, чтобы переместиться в соседний город-порт, откуда отбывало в плавание его судно «Северная звезда» с уже взятым на борт грузом, на котором сам Королёв собирался отправиться на деловую встречу с норвежскими партнёрами.

Роман находил особое удовольствие в том, чтобы сидеть на палубе и вдыхать морской воздух, по-северному прохладный, но настолько чистый, что в моменты, когда ветер обвевал кожу и кидал в лицо соленые брызги, казалось, что нет ничего лучше и желаннее этих ощущений. Любовь к морю в семье Королёвых была врождённой, впитанной в легкие с первым вздохом, текущей по венам с кровью предков-моряков. До аварии Роман сам нередко выходил в море, имея разряд шкипера, и теперь, вынужденный бездвижно сидеть и только наблюдать, периодически сжимал руки в кулаки от собственного бессилия, сделавшего из него созерцателя в том, в чем раньше был главным действующим лицом.

Пограничный контроль уже был давно пройден и судно находилось на территории Норвегии, когда случилось то, чего никто не ожидал.

Налетевший ночью шторм оказался такой силы, которую невозможно было ни предсказать, ни предвидеть. Волны вставали над «Северной звездой», грозя поглотить собой корабль, бились в окна каюты, заливали палубу. В мире, слившемся вдруг в сплошную чёрно-стальную массу, нереально было ничего различить из-за упавшей до минимума видимости.

Роман проснулся сразу, как только судно тряхнуло первый раз и следом резко накренило на правый бок, отчего он с огромным трудом сумел удержаться на кровати, вцепившись в ее спинку, что было сил, зная, что если упадет – уже не сможет подняться. Потому что сейчас некому было ему помочь, вся команда была занята борьбой со стихией. А находившаяся рядом Арина просто не выдержала бы его веса.

Королёв кинул быстрый взгляд на соседнюю кровать и обнаружил, что Арина тоже проснулась и  смотрела на него непонимающим взглядом с оттенком беспокойства.

– Что происходит? – от шума бившихся в иллюминатор волн он скорее прочел по ее губам, чем услышал заданный вопрос.

– Шторм, – коротко прохрипел Роман и попытался занять в постели сидячее положение. – Помоги мне, – попросил отрывисто, указывая на стоявшее рядом кресло.

Каким-то нечеловеческим усилием с обеих сторон он был перенаправлен в свою чёртову коляску и прикован креплениями к стене – снова, как в первую их встречу, когда сидел в машине, словно собака на цепи. И это чувство стало вдруг настолько невыносимым, что искушение прекратить все – и это унижение в частности – было в данный момент просто запредельным. Но Королёв все же оставался в кресле, сжимая одной рукой подлокотник, а другой – руку Арины, к которой потянулся в неосознанном желании защитить. Почувствовать. Успокоить.

Роман знал, что происходит сейчас наверху. Понимал, какое решение принято капитаном и полностью доверял команде, каждого члена которой знал лично.

Он не знал, сколько минут или часов прошло с того момента, как корабль захватила стихия. Время словно остановило свой бег, замерев в моменте, когда Роман привлек к себе Арину, прижимая к груди, словно маленькую испуганную девочку и находя в этой ее зависимости от себя – пусть даже только в эти мгновения – странное удовольствие. Корабль продолжало бросать из стороны в сторону, коляска вздрагивала, но держалась, а они сидели, тесно приникнув друг к другу и молчали. И все, что воспринимал Королёв в этот момент – это стук сердца женщины рядом. А может, это был его собственный, отдававшийся в висках тяжёлыми ударами. Он не знал, да это было не столь уж важно. Просто сидел, уткнувшись лицом в ее волосы и ощущал что-то странное, давно забытое, проникавшее в душу помимо воли.

Резкий удар, сотрясший «Северную звезду» был внезапным и таким сильным, что коляска сорвалась с креплений и с бешеной скоростью полетела к противоположному борту. Роман успел только увидеть, как соскользнула следом на пол Арина, потянувшаяся к нему в какой-то отчаянной, но бесплодной попытке удержать, и последней мыслью, мелькнувшей в голове, было то, что судно, скорее всего, бросило на скалы. И что если не удастся эвакуировать всех быстро и организованно – «Северная звезда» затонет во мгновение ока. Он попытался открыть рот и крикнуть Арине, чтобы бежала наверх, но не успел. Удар в висок отозвался в голове вспышкой невыносимой боли, а потом настала темнота, с которой Рома был не в силах бороться.

Арина никогда не испытывала настолько парализующего страха. Когда каждый нерв был напряжён до предела, посылая по телу сигналы об опасности. Один за другим, без перерыва и возможности сделать глубокий вдох, который принёс бы хоть толику облегчения.

Пока рядом был Роман, и она чувствовала тепло и близость его тела, прижимаясь к нему так, будто была маленькой испуганной девочкой, а Королёв мог избавить её от опасности одним мановением руки, она ещё могла совладать со страхом. И понимала, что боится не только за себя.

Это осознание было ярким и коротким, но его хватило на то, чтобы оно укоренилось внутри за эти мгновения, которые самой Арине казались нескончаемо долгими. Бушующая за бортом буря бросала их  огромное многотонное судно из стороны в сторону словно щепку. И они ничего не могли поделать с разгулявшейся стихией.