Высота одиночества - страница 49
— Фирсов! — поняв, что тот начинает говорить лишнее, Крылов предостерегающе показал другу кулак. Благо, внимание Рины в этот момент было привлечено спускающимся по ступенькам маленьким темноволосым чудом.
— Папа! Папа! — девочка подбежала к Михаилу и потянула за штанину.
— Что такое, Дашуль?
— Мама зовет! — Ребенок серьезно посмотрел на отца, вызвав у Рины улыбку, от которой у Игоря снова потеплело на душе.
— Ну, раз мама зовет, значит, нужно идти! — Миша подхватил дочь на руки. — Гости, за нами! — шутливо скомандовал он и направился к дверям.
— Видишь, он хороший, — шепнул Игорь Рине, когда они уже зашли в отделанную деревом прихожую.
— Я все думаю, как он может быть твоим другом…
— Язвочка.
— У тебя учусь, — хмыкнула Рината.
Жена Миши, Соня, была совсем ненамного старше Рины. И если до сих пор Рината не задумывалась о том, насколько рано друзья Игоря создали семью, то теперь это стало неожиданно-очевидным.
— Я только сейчас поняла, что… что вашей девочке уже года два, а вам самим… — отметив, что Миша заметил ее немного удивленный взгляд, сказала Рина.
— Есть такое дело, — улыбнулся он, притянул жену к себе и с горестным выражением на лице принялся рассказывать историю любви молодого, едва закончившего университет, преподавателя литературы к еще более молодой практикантке. По тому, как Соня любяще смотрела на своего мужа, у Рины не осталось сомнений в правдивости слов мужчины. Такую любовь не каждому дано испытать. Её нужно заслужить.
Отправив мужчин на улицу устанавливать мангал, девушки готовили маринад для шашлыков.
— Дашка, слезь оттуда, упадешь, — мягкий, но, тем не менее с твердыми нотками, голос Софьи Фирсовой заставил девочку послушно выполнить указание и забраться на диван, где были сложены её игрушки.
Рината улыбалась, наблюдая за тем, с какой заботой в этой семье относятся друг к другу. Настоящая любящая семья. Снова болезненно заныло сердце. Это единственное, о чем она мечтала всю жизнь. Чтобы её называли дочкой и нежно обнимали, когда она оступалась, а вместо этого вся её жизнь оказалась сведена к непрекращающимся тренировкам, сборам и выступлениям. Когда её только привели на каток, Рината даже не задумывалась, нравится ли ей кататься, лишь бы обратно в детский дом не возвращали, как многих детей. Только намного позже, лет в десять, когда пришли первые победы, она ощутила тягу к фигурному катанию. Ей нравилось скользить по льду, нравилось чувствовать встречный ветер, теребящий волосы, нравилось управлять своим телом. И нравилось быть первой. Сколько себя помнила, она стремилась к лидерству, такой уж у неё характер. Всегда и во всем быть первой. А, может быть, и не в характере тут дело, а просто в желании заслужить похвалу, любовь…
— Рин, — позвала её Соня, когда последний кусочек мяса был уложен в кастрюлю, — как тебе с Игорем?
— Как с партнером? — уточнила Ипатова.
— Как с человеком.
— Не знаю, — немного удивленная таким неожиданным вопросом, Рината пожала плечами. — Думаю, мне с ним неплохо.
— То есть, хорошо?
— Да, — помолчав несколько секунд, призналась наконец Рина. — А что?
— Просто смотрю я на вас и вижу нас с Мишкой, — объяснила Фирсова, всматриваясь в лицо Ипатовой.
— Как это?
— Игорь ведь с виду только такой дуралей, — уклонившись от прямого ответа, произнесла Соня, улыбаясь. — Многим он кажется избалованным мальчишкой. Что уж скрывать, и мне при первом знакомстве он совсем не понравился. — Фирсова достала из холодильника два больших спелых помидора и положила на стол. Затем вновь глянула на Ринату. — Он очень добрый, хоть изо всех сил пытается это скрыть. Вы с ним хорошо ладите?
Рината, нахмурившись, молчала. К чему этот разговор? Что Соня хочет услышать? На откровенность её хочет вызвать? Да она сама с собой не до конца откровенна, чего уж говорить о совершенно незнакомом человеке.
— Игорь — прекрасный партнер. Да, в некоторых моментах тянет одеяло на себя, но мы смогли справиться с этой проблемой. Раз катаемся вместе, терпим, значит, совладали друг с другом, — отчеканила девушка, схватила помидор и принялась усердно нарезать его в салат.
Соня же быстро сообразила, что эта девушка не намерена вести беседы на откровенные темы и перевела разговор в другое русло.
В остальном вечер прошел просто замечательно. Костер, шашлыки, музыка, смешные истории о «годах молодых», которыми беспрестанно фонтанировал Михаил, вгоняя друга в краску. И Игорь, сидящий рядом и греющий её своим теплом… Так хорошо ей не было очень давно.
Соня ушла укладывать спать Дашу, Миша с Игорем потерялись где-то в доме, отправившись за бутылкой вина, а Рината сидела у костра и грела руки.
Тепло… Вот тот же огонь. Он согревает, когда холодно, дарит покой и уют… но лишь на расстоянии. Стоит только потерять бдительность, придвинуться ближе, и языки пламени нещадно обжигают кожу, принося нестерпимую боль…
Рината не заметила, как её уединение было нарушено. Только почувствовала, как на плечи легло что-то мягкое.
— Простудишься же, — тихо пожурил ее Игорь, присаживаясь рядом на импровизированную скамейку из гладкой доски и надежных березовых чурок.
— Спасибо, — слабо улыбнулась Рината, укутываясь в плед.
— Да не за что. Мне не сложно.
— Не за это. То есть, и за это, но… в общем, спасибо за то, что вытащил из Москвы. Мне и правда это нужно было, — путаясь в словах, тихонько произнесла девушка.
— То-то же, — Игорь легонько толкнул ее в плечо. — А то «не поеду», «не хочу». Слушайся старших, Ипатова!
