Помоги мне, ковбой - страница 3
офис и поговорю со своим боссом, и мы посмотрим, сможем ли дать вам отсрочку. Заметьте, даже если он разрешит дать вам еѐ, долг всѐ равно будет накапливаться.
— Да, пожалуйста, — выпалила я. В моей груди затеплилась надежда, что всѐ ещѐ можно
решить, и я не потеряю ферму. В тот момент я не думала, что даже если мне и дадут отсрочку –
денег у меня всѐ равно нет.
Мистер Мозес встал, взял со стола свой портфель и посмотрел на меня.
— Хорошо, я дам ему самую лучшую рекомендацию на вас, — пообещал он, улыбаясь
приторно сладко. — Но никаких гарантий. А пока звоните мне, если у вас возникнут вопросы, ладно?
Он придвинул по столу в мою сторону маленькую белую карточку.
Имя – Уилфред Мозес, «Bank of Kansas»
Я посмотрела на визитку, пытаясь скрыть свою реакцию. Визитка была выполнена на
дорогой бумаге с золотыми буквами на ней.
Но при виде еѐ тошнота подкатила к горлу, потому что она представляла всѐ то, что я
ненавидела в данный момент. Банк был кучкой корпоративных жирных котов, которые
пытались забрать единственное, что у меня было в этом мире, вырвав его из моих рук.
Я постаралась взять себя под контроль и через силу улыбнулась Мозесу.
— Да, спасибо, мистер Мозес. Я свяжусь с вами, если у меня возникнут вопросы. И ещѐ
раз спасибо, что зашли.
Он улыбнулся мне на прощание и, выйдя из дома, спустился к своему пыльному седану по
покосившимся ступенькам крыльца.
— Теперь прощайте! — выглянул он через окно водителя, вытянув при этом шею как
страус. — Берегите себя!
Я махнула рукой, пытаясь выглядеть как можно увереннее.
— Пока! Я буду на связи!
Но моя уверенность была всего лишь видимостью. Чѐрт, фигурально выражаясь, я была
по уши в навозе. «Double H» просрочил шесть месяцев кредитных платежей. Это было, давайте
посчитаем... сто восемьдесят тысяч долларов, не считая процентов. Я взяла заявление мистера
Мозеса, оставленное на столе дрожащими пальцами, и цифры поплыли перед глазами от слѐз.
Где мне взять такие деньги?
Мне стало плохо, и я стала задыхаться. В голове помутилось,… и я упала на пол прямо
посреди кухни. Сколько я так пролежала – не знаю. Очнувшись, с трудом поднялась на ноги и
добралась до стула у кухонного стола.
Села и тут же вся ситуация с банком вновь накатила на меня.
Где мне взять наличные? Кто мне сможет занять такую огромную сумму? Варианты
кружились в голове, но все они были не выполнимы.
Я могла бы попробовать взять ещѐ один заѐм в банке, и использовать его, чтобы погасить
старый. Но это не имело смысла, потому что, в конце концов, мне придется придумать, откуда
взять ещѐ больше денег.
Или, возможно, я смогу что-то продать. У меня было бриллиантовое кольцо мамы, плюс
расческа из слоновой кости от бабушки с полудрагоценными камнями. Но мой желудок сжался
от страха. Потому что, во-первых, они были семейными реликвиями, и мне даже больно было
думать об их продаже. К тому же, их было недостаточно. Бриллиант мамы был не больше
крупинки снега, и его почти не было видно глазу. И слоновая кость была запрещена законом в
наши дни. Я даже не уверенна, что смогу найти покупателя для бабушкиной расчески, тем
более продать еѐ за существенную сумму.
О, Боже, какие у меня ещѐ есть варианты? Мне ничего не приходило в голову, но какой-то
выход должен быть, правильно? Встав со стула и немного хромая, я поднялась по лестнице на
второй этаж в свою спальню.
Должен был быть способ. Должно быть что-то, что я смогу сделать.
Эти слова звенели в моей голове снова и снова, пока я шла к кровати, чтобы упасть на неѐ
и попытаться заснуть.
Господи, хоть бы во сне мне приснилось, как выбраться из этого лабиринта.
Глава 2
Мэйси
На ферме жизнь продолжается несмотря ни на что. Неважно, что случилось в жизни, коров все равно надо доить, а кур кормить. Громкий зов Бетси разбудил меня на следующее
утро.
Она разрывалась. Му-у-у, му-у-у-у!
Я, вздыхая, вылезла из постели, наскоро набросив на себя свободную клетчатую рубашку
и старые джинсы. Если бы Бетси знала, в какой я беде, возможно, была бы немного
милосерднее ко мне. Но нет, моя любимая корова мычала и качала головой взад-вперед с
тревогой.
— Тише, — сказала я, садясь. — Тише, все будет хорошо. Мама уже здесь.
Чем она может мне помочь? Мои проблемы – не вина Бетси. Она всего лишь корова и
единственная живая душа, с которой я могу поговорить. Поэтому я начала доить, ритмично
сжимая пальцы на вымени Бетси.
— Ну, даже если я потеряю ферму, мы всѐ равно останемся вместе, не так ли, Бет? —
пробормотала я себе под нос, часто моргая глазами, чтобы сбросить сон. Гладкими и быстрыми
движениями, за столько-то лет практики, руки действовали как бы сами собой.
Бетси фыркнула и вернулась к кормушке, шумно жуя корм.
Я вздохнула.
— Понятно. Ну, по крайней мере, сегодня утром у нас будет много молока, — сказала я, глядя на ведро. — Безусловно, много.
Бетси снова запустила свою песню, громко, с надрывом как сирена. Серьезно, если бы на
нас напали, мне бы не понадобилась тревожная кнопка. У меня есть корова, и она лучше всех
этих новомодных устройств.
Арх-х-х. Вдруг где-то совсем рядом раздался низкий и глухой стук.
Что это было? Я немного испугалась. Как девушка, живущая всю жизнь на ферме, я могу
распознать каждый животный шум: от молчаливого оленя, до спаривания дятла. Этот звук
определенно не входил ни в одну из этих категорий. Может это в животе у Бетси? Я перестала
доить еѐ и замерла, прислушиваясь.
