Нахал - страница 51
– А где бабушка? – напряженно поинтересовалась, размещаясь за кухонным столом.
– Она приняла снотворное и только недавно уснула, – безжизненно пробормотала мама. – Он чудом остался жив – попал в руки к хорошему врачу. Даже странно. Как только отец пригрозил, что сдаст тех, кто стоит за ложными обвинениями, началась настоящая травля, – добавила она дрогнувшим голосом.
– Как он сейчас? – спросила, пронзая ладонь ногтями.
– Он проведет пару дней в реанимации, но опасности для жизни нет. Только… – мама зажмурилась, барабаня кончиками пальцев по столу.
– Что?
– Врач сказал, без положенного комплекса реабилитации рецидив повторится через два-три месяца. Его сердце не выдержит. Наш папка умрёт. Передала эту информацию в тюрьму, но они рассмеялись мне в лицо…
– Он не вернется туда больше, – прошептала я заплетающимся языком, до хруста стискивая пальцы в кулак. – Наш папка будет жить. Долго. Очень долго. И они ответят за каждую пролитую слезу…
* * *
Мама пошла спать. Я, наконец, осталась в одиночестве на лоджии элитных москвовских апартаментов. Папа подарил бабушке эту квартиру лет десять назад, но ремонт до сих пор выглядел как с иголочки. Модный дизайнер оформил помещение в духе французской классики: паркет «ёлочка», однотонные светлые стены и кремовая тюль в пол. Уже забыла, как здесь уютно.
Рассвет укутал фасады соседских домов в бледно-розовые краски. Я в десятый раз перечитала сообщение, полученное за несколько секунд до маминого звонка.
«Добрый вечер, Ангелина. У твоего отца случился инфаркт. К счастью, мои люди вовремя среагировали – успели доставить Железнова к лучшему кардиохирургу города.
Р.S. Моё предложение действует последние сутки. Завтра поздно вечером я улетаю в длительную командировку. Если ты не успеешь подписать бумаги, считай, я ничего не предлагал.
С уважением, О.К.»
Отяжелевшие веки не выдержали. Глаза захлопнулись, утягивая в пучину мучительных воспоминаний…
* * *
Два месяца назад
Спектакль закончился, и мы с ребятами вышли на поклон. Зрители как обычно несли цветы к сцене: хризантемы, розы, гвоздики. Я повернула голову, вдруг ощутив слабость в коленях. Охапка крупных маков поглотила взор. Ярко-алые и невероятно фактурные, они выглядели дико и совершенно чужеродно внутри небольшого помещения экспериментального студенческого театра. Мой взгляд скользнул выше, проваливаясь в могильный холод цепких черных глаз. Высокий худощавый мужчина, прижимавший цветы к груди, стоял напротив, явно ожидая, когда толпа рассосется.
Усилием воли заставила себя отвести взгляд. Между лопаток проступила испарина. Мне, как и многим другим актерам, присуща эмпатия. Бесконечно проживая эмоции других людей, в какой-то момент начинаешь чувствовать, что у окружающих на душе. От мощной энергетики этого человека тряслись поджилки.
– Сегодня я пропустил сделку на несколько миллионов рублей, – произнес ровным задумчивым голосом, протягивая маки.
– В чем же дело? – еле слышно пробормотала в ответ.
– В вас, – решительно отозвался незнакомец.
– Не понимаю…
– Два часа не мог отвести взгляд от вашего лица, мимики, жестов…
– Спасибо, но это всего лишь спектакль студенческого театра. Не стоило пропускать важную сделку.
Незнакомец недобро рассмеялся.
– Ничего важного в ней нет. А вот эмоции, которые вы мне подарили, поистине неповторимы. Вы настоящий ураган. Вихрь, сшибающий с ног. Я не пропускаю ни одной мало-мальски значимой театральной премьеры, но уже давненько не испытывал ничего подобного. А впрочем… – он неожиданно замолк, всматриваясь в мое лицо.
– Что? – пробормотала, завороженная непроницаемым взглядом собеседника. Поясница зудела от мурашек.
На вид ему было лет сорок пять: гладковыбритое лицо, пронизывающий взгляд из-под чуть опущенных век, жесткая линия рта, делающая облик мужчины суровым.
– Это и раньше было заметно. Разве вы меня не помните? – тонкие губы изогнулись в лукавой усмешке.
– Нет, – сухо изрекла, мечтая скорее прекратить этот странный разговор. Он действовал на меня как удав на кролика.
– Однажды я бывал у вас в гостях. Года четыре назад. Какая-то костюмированная вечеринка. Вы играли на сцене в образе царевны лебедь. Ваше выступление заставило меня прервать беседу с Железновым…
– Вы знаете отца?
Собеседник склонил голову, с ног до головы обводя меня задумчивым взглядом. Могильный холод черных глаз заставил поежиться. Не удостоив ответом, мужчина развернулся, направляясь к выходу. Всё это время там стояли два здоровяка. Стоило незнакомцу скрыться, как они поспешили следом. Только в гримерке, разглядывая необычный букет, я обнаружила записку.
«Жду вас у входа. Я знаю, как помочь вашему отцу!
О.К.»
* * *
Ласковое утреннее солнце щекотало лицо, заставляя разлепить ресницы. Уже окончательно рассвело. Руки затекли – я задремала с телефоном в ладонях. Машинально открыла входящее сообщение, вскрикнув, будто наступила на ржавый гвоздь…
– Боже! – сорвалось с онемевших губ.
«Бес!» – поправил злорадный внутренний голос.
– Да, бес, – безжизненно согласилась, продолжая внимательно разглядывать полученный снимок. Он был подписан одним словом.
«Сюрприз!»
Двое лежали в кровати. Обнаженные. Переплетая руки и ноги. Её бледная ладонь покоилась на его загорелом плече. Чуть приблизила изображение, с трудом, но все-таки рассмотрев надпись на ладони девушки.
«28 августа» – было нацарапано ручкой. Дата вчерашнего дня. Дата смерти нашей любви.
