Перехватить шеф-повара - страница 86

способным играть на должном уровне, чтобы привести нас к Суперкубку? Или ему было

известно о собеседовании Гвен?

— Я все контролирую, я чувствую свою силу. Здоровье, — сказал я, хотя чувствовал

себя лучше, чем в прошлом месяце, но я был далек от того, чтобы называться здоровым. В

конце концов, надо было побеждать или сдохнуть, как сказал тренер Уоллес.

Но это не должно быть как-то связано с Гвен. По крайней мере, на данный момент,

мне   нужно   подождать   пока   все   не   уляжется,   дать   ей   возможность   оценить   эту

возможность в Нью-Йорке. Видит Бог, я не мог давить на Гвен, чтобы она приняла какое-

то решение, но, возможно, я мог показать ей то, что у нее могло быть за пределами ее

карьеры,   рассеять   ее   страхи   и   дать   возможность   представить   то   будущее,   которое

включало в себя нас двоих вместе, и возможно после этого все бы разрешилось само

собой.

128

— Нет. Я говорю о личном, — пояснил он, подтверждая этим то, что он говорил о

Гвен.   —   Что   произойдет,   если   что-то   с   этим   пойдет   не   так?   Разве   это   не   станет

отвлекающим моментом для тебя?

— Как я уже сказал, я все контролирую.

Он   кивнул,   но   что-то   в   его   выражении   говорило   о   том,   что   Гвен   была   не

единственной, о ком он беспокоился.

—   Мальчики,   ужин   готов,   —   раздался   голос   Роуз,   и   мы   простонали   в   унисон,

поднимаясь с дивана.

Я даже не прикоснулся к закускам, которые она приготовила для меня. Я подумывал

о том, чтобы спрятать тарелку, но Крис, как будто прочитав мои мысли, вырвал посуду из

моих рук и проглотил все за четыре укуса.

Крис вытер пальцы о свои джинсы и сказал:

— Мама заказала кейтеринг в этом году, поэтому я не могу оставить просто так эту

приличную фигню. Ко всему прочему, ты сам знаешь, какая ужасная эта еда из года в год.

Поэтому я собираюсь хорошенько подкрепиться, прежде чем потеряю свой аппетит.

Правда?

— Пойдем. Давай поскорее покончим со всем этим, — сказал я.

— На сколько очков сегодня тянет Боб? — спросил Крис, пока мы шли на кухню,

чтобы оставить мою пустую тарелку.

— На пять баллов, если судить по налитым кровью глазам, — сказал я, следуя за

ним в столовую.

Роуз, Гвен и отец уже заняли свои места, когда мы зашли. Отец быстро поднялся, но

даже не сделал ничего в знак приветствия, когда Крис занял стул рядом с ним. Я заметил,

что в дополнении к полному стакану скотча у него было еще по бокалу белого и красного

вина.

— А вот и вы. Так приятно, что вы присоединились к нам, — сказал отец, его голос

был полон сарказма, и я мысленно исправил то, что сказал Крису недавно — отец скорее

был ближе к восьми баллам по шкале опьянения.

Я уселся на стул рядом с Гвен.

— Пахнет просто потрясающе, Роуз, — сказал я, указывая на дымящиеся блюда,

расставленные на столе из красного дерева.

Она негромко высказала свои благодарности, в то время как отец высказал все в

открытую.

— Ага, но это не так прекрасно, как еда, приготовленная Гвен. Не так ли, сынок?

— Гвен — исключительный шеф-повар, — сказал я, не уверенный, к чему вел отец

свой разговор.

— Как удачно ты взял ее на работу, чтобы она управляла кухней Stonestreet’s, —

сказал он.

— Критики думают точно так же, — сказал я, страх осел словно тяжкий груз внутри

меня.

— Я так рад, что для тебя все так отлично складывается в том, что касается твоего

детища,   —   сказал   отец,   теперь   его   тон   был   таким   же   пренебрежительным   и

непочтительным, как и у Фила. — В особенности сейчас, когда все приоритетные для тебя

задачи сосредоточены в одном месте...

Гвен   приподняла   бровь,   глядя   на   меня.   Я   покачал   головой.   Для   нее   было

непривычным стать свидетелем того, когда мой отец был в таком состоянии, и ей было

129

неизвестно, что праздники были единственным поводом, когда мы позволяли ему вести

себя   как   мудак.   После   Нового   Года   он   приносил   невнятные   извинения,   и   весь   сор

благополучно сметался под ковер до следующего года.

Мне потребовался самый первый праздник после смерти мамы, чтобы в полной мере

осознать тот факт, что люди справляются со своим горем по-разному. Пока я ежедневно

скучал по маме, научившись жить с этой болью, которая так и причиняла дискомфорт, я

просто   принял   это   как   данность.   Мой   отец   же   напротив   абстрагировался   от   боли,

отгородившись   от   этой   потери,   отказываясь   говорить   о   маме   за   исключением   редких

случаев. И даже после этого, вместо того, чтобы поговорить о ней, он срывался так, как он

делал это сегодня.

Мне следовало игнорировать нападки отца, но я не мог ничего сделать с собой.

— Если вернуться в август месяц, то тогда ты весьма хорошо отзывался о ресторане.

Ты даже говорил, что это очень порадовало бы маму.

— Это было до того, как я узнал, что ты используешь память своей матери, чтобы

валять дурака, — сказал отец, прикончив свой скотч в два глотка и переключившись на

Шардоне.

Я не был уверен, имел ли он в виду мои отношения с Гвен или что ресторан отвлекал