Перехватить шеф-повара - страница 89

Она отвела взгляд, ее внимание сосредоточилось на лисице, скакавшей по покрытом

инеем газону.

— И что за дела с вечеринкой? — спросила она через какое-то время.

—   Это   благотворительный   фонд,   занимающийся   исследованием   рака   яичников,

который   мы   организовали   с   отцом,   —   сказал   я.   —   В   этом   году   меня   попросили

произнести речь, в частности рассказать о той борьбе, что вела моя мама, и о том, каким

она была человеком.

— Это так... важно.

— Так и есть.

— Но? — спросила она, наконец, посмотрев на меня.

Я провел по своей челюсти и вздохнул.

— Как я должен начать разговор о самом лучшем человеке, которого я знал?

Выражение лица Гвен смягчилось.

—   Джейн   была   необыкновенной,   Логан,   —  сказала   она,   пропуская   между  своих

пальцев волосы у меня на затылке. — И я понимаю, что рассказ о том, каким человеком

она была, не может свестись к банальной речи. Поэтому вместо этого подумай о том, что

ты услышал ее голос в своей голове, и тот, что самый громкий, что он тебе говорит? И

чтобы там ни было, возможно стоит начать именно с этого.

Я   раздумывал   над   словами   Гвен,   припоминая   все   маленькие   «уроки»,   которыми

мама  обычно  делилась   и которые   в  то  время  звучали  как   нечто   банальное,  но  сейчас

позволяли мне успешно  шагать  по жизни  — проявлять истинность  и доброту, жить с

определенными убеждениями и целью, всегда быть честным. Были еще и другие, как те

настоятельные   призывы   сражаться   за   каждое   мгновение,   даже   за   плохое,   и   быть

терпеливым с отцом, сейчас, после ее ухода, моя поддержка была нужна ему как никогда.

Внезапно, кое-что всплыло в моей памяти, то, что говорила мне мама незадолго до

своей смерти, нечто, о чем я не думал с тех пор:  «Оскара» кулинарного мираОднажды ты встретишь правильную

133

женщину, Логан. И когда это произойдет, ты узнаешь, что это именно она, потому что

единственным и самым непреодолимым будет для тебя не желание проводить каждую

минуту своей жизни с ней, а страх потерять ее. Поэтому, сообщи о своих намерениях,

прежде чем ты утратишь такую возможность».

И показалось, что все, что было окутано туманом, вдруг прояснилось. Я хотел всего

этого вместе с Гвен, и если у нас был хоть какой-то шанс на настоящие отношения — на

совместное будущее — тогда должна быть прочная основа из доверия и честности между

нами. Проблема была в том, что я не знал, чувствовала ли Гвен то же самое — или могла

ли почувствовать когда-нибудь то же самое. Я мог бы стать всем, сделать все, что в моей

власти, чтобы показать ей, что я не был Стивеном, и что мы с ней представляли собой

нечто   большее,   чем   то,   что   у   нее   было   в   Сан-Франциско.   Но   этого   могло   быть   по-

прежнему недостаточно, особенно, если она уже все решила.

— Мама бы сказала мне пойти за тем, чего я желал, со всем, что у меня есть. И

прямо сейчас единственное, чего я хочу, это ты, — я дотронулся до ее лица, едва касаясь

ее скул. — Лежать на диване и смотреть с тобой фильм после игры. Чтобы ты сидела на

столешнице,   в   то   время   как   я   пытаюсь   приготовить   обед   для   тебя.   Хочу,   чтобы   ты

обнимала меня в моей постели поздно ночью и рано утром. Но больше чем это, больше

всего я хочу, чтобы ты была женщиной, идущей со мной под руку на публике и когда мы

одни, но особенно на вечере в память о моей матери.

Мои слова зависли в пространстве между нами.

Ее рука оставила мою шею, когда она освободилась от моей хватки.

—   Логан,   —   никогда   мое   имя   не   звучало   так   тяжело,   так   громко.   —   Мы   уже

разговаривали об этом.

Даже несмотря на то, что я ожидал такой реакции, меня охватило разочарование.

— Нет, это  ты говорила об этом, — сказал я.

Она покачала головой, как если бы я был совершенно неразумным.

— Тогда, почему я должна объяснять тебе снова, что я не хочу привлекать к себе

такого внимания?

— Потому что ты на самом деле в прошлый раз ничего не объяснила, Гвен, — сказал

я. — Ты просто приняла решение и ожидала, что я соглашусь с ним.

—   Я,   честно   говоря,   не   припоминаю,   чтобы   ты   жаловался   прошлой   ночью,   —

сказала она, ее голос был полон сарказма.

Я вздохнул и потер свои глаза.

— Я готов признать, что у нас нет проблем в том, что касается постели. Но тогда, это

имеет смысл, потому что мы на самом деле едва ли разговариваем друг с другом.

— Правда? Потому что я думаю, что мы общаемся просто прекрасно. До этих самых

пор, когда ты решил изменить свои устремления в том, что касается меня.

— Боже упаси, если я хочу взять тебя с собой на ужин в память о моей матери, где

другие люди могут увидеть нас вместе, — сказал я.

Поднявшись с дивана, она скрестила руки и практически прокричала:

— Потому что это не просто ужин. Это публичное заявление всему обществу.

— Чушь полная. Это личное. Это признание того, что мы вместе и это не интрижка,

в чем ты продолжаешь себя по-прежнему убеждать, — сказал я, мой собственный голос