Ведомые - страница 67

Мы с Бренной визжим от радости, когда Джакс и Рай принимаются читать рэп. Я ожидала, что это будет делать Рай, а не Джакс. Мы не можем перестать смеяться, но прекращаем, когда Либби, а не Киллиан берет на себя роль Стивена Тайлера, искажая голос до визгливого и гортанного, как у легендарного солиста Aerosmith.

Киллиан широко улыбается, кажется, скоро у него лопнут щеки. Однако играет он превосходно.

Мне всегда хотелось жить необычной жизнью, видеть мир таким, каким его видят немногие. И я знаю, что не одинока в своем желании. Кто не хочет сбежать от обыденности? Но я всегда понимала, что обычная. Не в плохом смысле, но я просто Софи Дарлинг: в основном счастлива, люблю людей и обладаю талантом делать снимки повседневной жизни. Ничего выдающегося. Я пыталась впитать блеск славы, будучи журналистом индустрии развлечений, но от этого чувствовала себя лишь испорченной и грязной.

Я не уверена в будущем. Однако здесь и сейчас я живу на полную катушку. И моя жизнь неповторима. Для меня поет в караоке одна из лучших рок-групп на планете. Что может быть лучше? Эти забавные, талантливые, щедрые люди — мои друзья. Я им несмотря ни на что нравлюсь.

Я наслаждаюсь моментом, смеюсь и смотрю, как они танцуют. И все же где-то в груди гнездится неприятное чувство, которое не уходит. Я скучаю по тому, единственному. По мужчине, которого здесь нет. По мужчине, который покинул меня.

Это приносит боль и мне приходится проглотить ее, сохранив ускользающую улыбку.

Песня заканчивается, и ребята радостно дают друг другу «пять», пока мы с Бренной кричим и свистим.

Уип плюхается рядом со мной, на его лбу блестит пот. Он откидывает прядь черных волос с лица и улыбается.

— Нас будет трудно побить.

— Выпендрежник, — отвечаю я.

У меня внутри все трепещет от нервов. Песня, которую мы будем исполнять, выбрана сердцем. Тем не менее, я должна спеть ее перед этими долбанными музыкальными виртуозами.

— Не тормози, — произносит Рай, усаживаясь с другой стороны от меня. — Теперь ваша очередь.

Бренна встает и разглаживает юбку, забирая у него микрофон.

— Мы исполняем Shoop.

Все нас приветствуют, и я поднимаюсь на дрожащих ногах. Либби передает микрофон.

Бренна берет на себя партию Пеппы, а я — Солта. И поскольку никто из нас даже ради спасения жизни не сможет играть на инструментах, мы используем караоке-машину. Глаза Бренны блестят, но улыбка нервная.

— Готова?

— Готова, — отвечаю и ударяюсь с ней кулаками.

Песня начинается, и больше я уже не могу нервничать. Бренна, верная своему слову, дерзко исполняет свою партию, вращая бедрами. Она шлепает по своей попе и Рай воет, смеясь так сильно, что по его лицу текут слезы.

И все они смотрят на нее с гордостью и восхищением.

А потом наступает моя очередь.

Я не задумываюсь. Песня захватывает. Я танцую, кружусь и Бренна присоединяется ко мне. Это освобождает, я понимаю, почему ребята ночь за ночью надрывают свои задницы.

— Жги, Софи, — кричит Джакс, аплодируя.

Так я и делаю. Я читаю рэп о красивых мечтах, широких штанах, трясу задницей, когда заходит он.

Это действительно впечатляет, что мужчина может просто войти в комнату и все вокруг останавливается.

В смысле, на заднем плане еще играет музыка, но все застыли, будто он нажал на паузу.

Габриэль тоже застывает, брови сходятся над высокомерно задранным носом. Безупречно одетый в синий костюм, с платиновыми запонками, поблескивающими в тусклом свете, он король всего, что видит. Парни в этой комнате, может, и самые знаменитые рок-звезды в мире, но они стоят перед ним и молчат, как упрямые дети, пойманные на краже спиртного из запасов отца.

Словно подчеркивая эту мысль, Рай внезапно указывает на меня.

— Она заставила нас!

— Мы ничего не трогали, — драматично вопит Киллиан, размахивая руками. — Замок на баре уже был сломан!

Сказанное снимает напряжение, и все смеются. Ладно, все, кроме меня и Габриэля.

Потому что его взгляд сосредоточен на мне. И я не могу отвести своего.

Почему он? Почему один прямой взгляд этого мужчины способен парализовать мое тело, отобрать дыхание, делая кожу горячей и липкой?

Тогда в самолете я не лгала. Он самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо встречала. Но то, что я чувствую, когда мы молча оцениваем друг друга, не имеет ничего общего с тем, как он выглядит.

Вовсе не его мужская красота заставляет мою душу болеть как незаживающую рану. Не она заставляет сердце опуститься в пятки, а губы стать чувствительными. И однозначно не она порождает во мне желание преодолеть короткую дистанцию между нами, обнять его и крепко прижаться.

Он выглядит изрядно потрепанным. Худое лицо, тени под аквамариновыми глазами. Взгляд выражает боль, тоску, потребность. Я вижу, хотя и уверена, что он не хочет этого. Я всегда замечаю одиночество.

Может, потому что оно отражает мое собственное.

Мы оба эксперты в сокрытии себя настоящих за публичными масками. Я шучу и улыбаюсь. Он прикидывается роботом.

Караоке-машина со щелчком останавливается. Я все еще не могу отвести взгляд от Габриэля. Я скучаю по нему. Слишком сильно.

Он ни с кем не здоровается, даже не двигается с места в дверном проеме.

— Время уходить, — бормочет Джакс, и все шаркают, хватают инструменты, вещи, Киллиан забирает текилу.

Они выходят без единого слова.

Голос Габриэля звучит хрипло, когда он наконец решает заговорить:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Его взгляд скользит к микрофону, который я все еще держу в руке, и вспышка смеха озаряет его глаза, прежде чем возвращается нейтральное выражение.