Ведомые - страница 70

— Сложно удержаться, — бормочу я. Ошибка. Это дает Киллиану зеленый свет.

— Так... — начинает он, махнув рукой. — Почему прямо сейчас ты не совокупляешься с Софи? Абсолютно ясно, что вы оба умираете от желания трахаться, словно озабоченные кролики...

— Один хороший удар, Киллиан. Это все, что нужно, чтобы заставить тебя замолчать до конца ночи.

— Чувствительный. Деликатный.

Он явно наслаждается. Броситься под колеса с каждой минутой кажется все привлекательнее.

— Просто говорю, — продолжает он. — Никогда не видел человека, настолько нуждающегося в хорошем, жестком сексе, как...

— Захлопни свою ебаную пасть.

— Ты, — грубо заканчивает он, отодвигаясь на расстояние, слишком большое для удара. — Но приятно знать, что ты защищаешь репутацию Софи. Это значит, что ты заботишься.

Моя рука сжимается в кулак. Киллиан отходит еще на несколько футов, одаривая меня дерзкой улыбкой.

— Я закончил. Больше не буду дразнить медведя. Я ухожу.

— В последнее время в песне Distractify ты нарушал время. Опаздывал с риффом на пару секунд.

Киллиан смеется.

— Подъебал, мужик. Но в тему. Не знаю, почему сбиваюсь, но работаю над этим. — Он замолкает, готовый развернуться. — Что бы ты ни сделал, заставив Софи ворваться в автобус Бренны, просто скажи, что сожалеешь.

На душе разлилось облегчение. Я пытаюсь дышать. Наконец знаю, где она. В безопасности с Бренной.

— Женщинам нужно знать, что мы признаем нанесенную им обиду, — говорит Киллиан, вонзая нож глубже.

— Думаешь, я не знаю?

Его темные глаза внезапно становятся серьезными, и я понимаю, что он собирается выпотрошить меня.

— Она скучала по тебе. Софи видит тебя насквозь и все равно волнуется. Не просри это, мужик. Поверь мне.

Я не киваю. Мне нечего сказать. Я уже все просрал.

Софи

— Возьми свободный вечер, — говорит Бренна не терпящим возражений тоном.

Это не значит, что я не буду пытаться.

— Это абсурд, — говорю, слегка промокая под глазами одолженный у нее тональный крем.

Ни за что на свете не позволю Габриэлю увидеть меня с опухшими, воспаленными глазами. Я плакала не из-за него, но провела большую часть прошлой ночи, попивая водку с тоником и проклиная его имя. Бренна и Джулс сочувствовали и соглашались, что мужчине следует отвалить нахер.

— Я в порядке.

Бренна подкрашивает губы темно-сливовой помадой и протягивает мне тюбик розовато-красной.

— Знаю. Это не значит, что ты не можешь насладиться свободным вечером.

Мы таращимся друг на друга в отражении зеркала ее ванной, у обеих на лице написана непреклонность.

Джулс просовывает голову внутрь.

— Ага, почитать книгу и посмотреть низкопробные фильмы.

Упоминание низкопробных фильмов заставляет меня думать о Габриэле. И его угрозе заставить меня участвовать в марафоне по «Стар треку». Прошло меньше суток, а я уже скучаю по нему как по потерянной конечности.

— Если останусь здесь, — говорю им, — сойду с ума.

Бренна собирает волосы в свой фирменный хвост.

— Тогда иди на концерт и насладись им в качестве фанатки.

Мне эта идея не нравится. Я должна выполнять работу, а не малодушничать из-за того, мои чувства задеты.

К сожалению, если хочу трудиться, нужно вернуться в автобус и забрать свое оборудование. Не могу. Может, я и слабачка, потому что мне нужно еще немного зализать раны.

— Мне нечего надеть.

Бренна меньше меня, по меньшей мере, на три размера, а Джулс — ниже на четыре дюйма.

— Отговорки, отговорки, — говорит Джулс. — Я подберу что-нибудь. Подожди.

Она исчезает, а потом возвращается с развевающейся зеленой эластичной юбкой из джерси и майкой.

— Мне юбка доходит до середины икр, так что тебе, вероятно, будет до колен, но это лучше, чем одежда в пятнах от шоколадного мороженого.

Она широко улыбается, демонстрируя ямочки на щеках.

— Не напоминай.

Вчерашний вечер закончился налетом на их запас мороженого. Меня все еще немного подташнивает.

Надеваю юбку с майкой и смотрю на себя.

— Выгляжу, будто собралась на пляж.

— Ты выглядишь горячо, — произносит Джулс, шлепая меня по заднице. — Я ухожу. Человек, имя которого нельзя называть, написал, что уже на стадионе и злится, если его сотрудники не приходят вовремя.

Она качает головой, но в выражении ее лица нет настоящего раздражения. Если не ошибаюсь, она торопится начать вечер. Я ей завидую.

Подавив вздох, провожу рукой по волосам. Все еще цвета розового золота, они ниспадают волнами по плечам. Крохотная линия более темного блонда показывается у корней. Скоро придется выбрать другой цвет, но сейчас я просто устала.

— Отлично, я пойду, — говорю Бренне. — Но сделаю это по принуждению.

— Как интересно. И слушай, по поводу Скотти...

— Не волнуйся, — прерываю я, ненавидя жалость в ее глазах. — Я с этим покончила.

— Нет, не покончила. — Нежно улыбаясь, она качает головой. — Но ладно. Он... ладно, он может вести себя как задница, но он — один из лучших людей, которых я знаю. За всем этим крахмалом кроется зефир, за который любая из нас убила бы.

Я откидываюсь на стойку.

— Знаю. Слишком хорошо, к сожалению. Просто в настоящее время эта мудацкая натура становится на пути. Как можно заботиться о ком-то, кто тебя не впускает?

Красивое лицо Бренны становится непроницаемым, пока она делает вид, что быстро собирает косметику назад в дорожную сумку.

— Думаю, зная ответ на этот вопрос, все мы стали бы счастливее.

— Черт. Давай просто вернемся к позиции «мужики могут облажаться» и на этом пока остановимся.

Бренна смеется.

— Ага, исключая ту часть проблемы, что нам нравится, когда мужики лажают.