Иллюзия риска (СИ) - страница 41
На лестничной площадке, там, где заканчивались ступени, лежал Данил. Около парня застыл кондитер «КофеИна» - Сергей. Сибирин пытался нащупать пульс на шее Арканова, и, судя по коротким словам, произносимым в телефон, вызывал «скорую помощь».
- Что случилось? – голос Емельяны был чужим, хриплым, девушка сама его не узнала. Но было плевать.
Все ее внимание было приковано к лицу Данила, которое стремительно становилось бледным, практически белым.
Она хотела сделать шаг вперед, но ноги словно вросли в пол, налились свинцом.
- Емеля! – мужской голос на миг вырвал ее из состояния ступора. – Неси аптечку! Аспирин, нитроглицерин! Неси все, что есть!
- Что с ним? – просипела Емеля, чувствуя, что и вокруг нее стены начинают вращаться.
- Живо! – громче рявкнул Сергей.
И Емеля понеслась. Уже через минуту она примчалась с прозрачным чемоданчиком, в котором хранила все лекарства.
Сергей торопливо ворошил таблетки, а Емельяна практически рухнула около Данила.
Кажется, он что-то прошептал. Но Емельяна не была уверена в этом. Его взгляд на секунду стал осознанным. Но через пелену слез Емелька видела нечетко.
Все, что она могла – крепко держать его ладонь в своих руках, сплетая их пальцы. Она почувствовала, как Дан едва сжал ее руку в ответ.
Ажурова прикусила щеку изнутри, до крови, чтобы не дать вырваться рыданиям. Нет, сейчас нельзя плакать. Возможно, позже. Только не сейчас!
- Емелька… - она разобрала его шепот и склонилась ниже. Ей хотелось обхватить его красивое лицо ладонями, ощутить легкую щетину, едва заметную, коснуться его волос.
- Молчи, дурачок, - тихо попросила Емельяна, подавив рыдания.
Девчонка перевела взгляд на Сергея, который вновь кому-то звонил, что-то отрывисто выкрикивал в телефон. Но Емельяна никак не могла разобрать слов.
Ее глаза прикипели к лицу Дана, бледному, с капельками холодного пота. Она видела, как его лицо искажается, скорее всего, от боли. Она пыталась отыскать следы крови на полу, на одежде. Но их не было.
- Помнишь? Я обещала, что не дам тебя в обиду, - всхлипнув, улыбнулась она.
Взгляд Данила потемнел. Он помнил. Видела по глазам, что помнил. А потом его веки закрылись. Емеля поняла, что рыдает, не в силах больше сдержать рыданий и разрывавших ее душу чувств.
- Нет, Даня! Нет! – шептала она, крепче стиснув его руку, второй - накрывая его щеку, лихорадочно скользя по подбородку, рту, носу.
- Твою ж мать! Пульс дохлый! – рявкнул Сибирин. – Не успеют они!
Емеля сквозь слезы видела, как Сергей, считая вслух, делает массаж сердца. Девчонка понимала, что нужно что-то предпринять. Но все, о чем она могла думать, это о парне, которого крепко держала за ослабевшую руку.
- Я не отпускаю тебя! – шептала она, прижимая его руку к себе, пока Сергей пытался заставить сердце Данила биться. – Не отпускаю!
В одно мгновение пустой лестничный пролет заполнился людьми. Врачи, охранники, отец с крестным - появились все и разом.
Емельяна поняла, что рыдает навзрыд, когда увидела, как врачи перекладывают неподвижное тело Данила на носилки. Кто-то держал ее. Но она не хотела оставаться здесь, где нет ее Дана. Она рвалась к нему.
Оказавшись на улице, кто-то впихнул ее в машину «скорой», позволив ей быть рядом с ним. Пряча рыдания в ладони, девчонка слышала убийственные фразы «остановка сердца», видела, как врачи пропускают через тело Дана разряд тока.
Беззвучно повторяя одно и то же слово «Нет!», Емеля кусала губы до крови.
Он ведь не может уйти? Не может! Так нечестно! Подло! Он не может опять бросить ее!
И словно кто-то свыше дал им второй шанс.
- Завели мотор! – выдохнул один из врачей, и Емельяна поняла, что случилось чудо. Пусть и до Нового года еще пара недель.
- Спасибо! – выдохнула девчонка.
- Нам за что? – не отвлекаясь от Данила, проговорил врач. – Видать, парень не готов отказаться от такой красавицы. Выкарабкается, не переживай!
Емельяна вновь разрыдалась. Но было плевать. Главное, Данил вновь дышит и его сердце бьется.
48
Клиника их встретила суетой. Медики в униформе увезли Данила в операционную. Емельяну перехватил отец, прижимая лицом к себе.
- Вот ведь партизаны, - пробормотал Степан Семенович. – Как оклемается, я ему ноги поломаю!
- Пап! – умоляюще выдохнула Емельяна. Но Степан только крепче прижал дочь к себе.
Спустя, кажется, вечность, когда в просторной комнате ожидания скопилась толпа, когда Емельяна перестала удивляться, почему перед ее затуманенным взглядом мелькали практически все сотрудники ее кофейни, когда примчалась Ядвига с цветастыми замечаниями в адрес всех врачей и медицины в целом, к ним вышел врач.
- Состояние тяжелое, Харитон Сергеевич, - отыскав взглядом Бессонова, проговорил доктор. – Нужно ждать. Организм у парня молодой и сильный. О прогнозах говорить пока рано.
Харитон Сергеевич, молча, кивнул. Емельяна тихо всхлипнула. Ядвига в полголоса выругалась.
***
Емельяна отказывалась покинуть клинику. Пусть ее и не пускали в палату к Арканову, но она хотя бы могла видеть его сквозь стекло.
Кажется, она выплакала все слезы, и осталась лишь пустота. Но девчонка видела, как приборы, к которым был подключен Данил, тихим писком отмеряли его пульс.
Приступов больше не было. И это радовало. Но Данил все еще не приходил в сознание – и это повергало Ажурову в панику и ужас.
