Любовь сквозь объектив - страница 17

Дженна, Кэролайн и Грейс теперь играли с детьми вместе с сестрами Тома, которые, вероятно, были самыми красивыми женщинами на планете, а другие девушки прятались в доме, делая маски для лица, маникюр или что-то в этом роде, что не имело никакого смысла, потому что они переделают ногти за день до свадьбы. Но Мэл была рада находиться вдали от них. Ей на самом деле нравились ее кузины, у Грейс был потенциал, чтобы попасть в список хороших. Из всей компании подружек невесты она была наименьшим снобом и, конечно, лучше всех относилась к Дженне.

Мэллори, честно говоря, не могла различить, какая из девушек была Бетани, а какая Бриттани, они были жутко похожи, но поскольку ей не приходилось общаться с ними напрямую, это было не важно. Софи, напротив, безумно ненавидела Мэл, хотя Мэл не совсем понимала почему. После того, как Софи объявила, что Хантер владелец курорта, она сообщила Мэл, что мужчина под запретом, потому что его бывшая пытается вернуться к нему, и что если Мэл не отступит, Софи устроит ей серьезные проблемы.

Какие именно будут проблемы, не уточнилось.

Мэл не верила, что Софи так сильно переживала за отношения Хантера с бывшей, скорее, она хотела сама занять вакансию, но не собиралась об этом объявлять.

Мужчины сегодня играли в гольф, и она была благодарна за это. Ей нужно было время поразмыслить, и любое время, проведенное рядом с Хантером, затуманило бы ее голову. Или может закончиться тем, что она набросится на него. Ее за это просто напросто уволят и, возможно, занесут в черный список вечеринок высшего класса, но это, по крайней мере, принесло бы ей удовольствие.

– Привет.

Она замерла, застонала и поправила камеру, начав делать огромное количество снимков. Мэл подумывала игнорировать его, но здравый смысл подсказал, что это неправильно.

– Привет, – сухо ответила она.

Хантер подошел и встал рядом с ней, но она сосредоточилась на трех детях, сражающихся на детской площадке. Они помахали ей, широко улыбаясь, и продолжили борьбу на мечах. Может, они подойдут, и будут сражаться на мечах у колен Хантера.

– Девочка лучшая в этой группе, – бросил он небрежно.

Так и было, но факт, что он это понял, раздражал Мэл.

– Эдди, – сообщила она ему.

– Прошу прощения?

– Ее зовут Эдди, – объяснила она. – Она дочь сестры Тома Карен, а ее близняшка – Эйми, ей в настоящее время принадлежит рекорд по прыжкам в высоту.

Хантер усмехнулся, что очень злило. И очаровывало.

– А кто на шведской стенке?

Мэл схватилась за камеру так сильно, что боялась сломать объектив, но лишь поправила его и сосредоточилась на брусьях.

– Тревор и Харрисон. Дети Кортни. А малышка – Оливия. Она - ребёнок гостей с курорта.

– Ее мама оставила малышку с няней?

– Естественно, – огрызнулась она. – Как и другие пять мам, сидящих за столом для пикника, – она медленно выдохнула, пытаясь вернуть самообладание. – Разве ты не должен играть в гольф?

– Ненавижу гольф. Скучная игра для богатеньких. На самом деле, я просто отвратительно играю и слишком нетерпелив. Я бы предпочел побыть здесь.

Скрытое значение его слов раздражало больше, чем оценка гольфа как игры для толстосумов, словно он не был одним из них. Она сделала еще один снимок Оливии, и опустила камеру, чтобы наконец взглянуть на него. Хантер выглядел невероятно привлекательным, нереально дорого в джинсах и белой рубашке без воротника. На его запястье красовался «Ролекс», кольцо выпускника на пальце, а «Рэй Бан» цеплялись за воротник. Богатей, который пытается казаться нормальным.

– Значит, это место принадлежит тебе, – протянула она без лишнего шума.

Он напрягся и нахмурился.

– Кто тебе сказал?

– Софи. Это большой секрет?

Он вздохнул и засунул руки в карманы.

– Да, это место принадлежит мне, пустяки. Мой отец унаследовал его, и мы разделили собственность. Я недавно выкупил его акции, чтобы он мог уйти на пенсию. Что из этого? – его тон был оборонительным.

– Ничего, – сказала она, небрежно пожав плечами. – Похоже на слухи, которые распускают люди.

– Не я, – ответил он, качая головой. – Я ничего не говорил и не имею к этому никакого отношения. Я просто хочу, чтобы все оставалось так – спокойно, красиво и естественно. Курорт должен оставаться пристанищем, убежищем, местом, куда можно убежать от всего. Думаешь, я должен трепаться об этом?

Она закатила глаза и снова подняла камеру.

– Я думаю, тебе стоило быть честным со мной.

– Я никогда не был нечестным.

Игра слов? Он собирался играть таким образом? Она сделала две фотографии и немного отошла, щелкнув еще несколько раз. Конечно, он последовал за ней.

– Ты мог бы мне сказать, – пробормотала Мэл.

– А это важно? – с искренним интересом спросил он.

Да, и имело огромное значение. Она сглотнула и пожала плечами.

– Возможно.

– Так зачем рассказывать? – она слышала, что он улыбался, и это только больше раздражало ее.

Она вздохнула, сделала три снимка, опустила камеру и повернулась к нему.

– Я заслуживаю знать, с кем имею дело.

Ветер ворвался в его волосы и растрепал их настолько, что он стал казаться более человечным.

– С тем же парнем, что и раньше, – настаивал он с кривой улыбкой.

– Я даже не знаю, кто он, – огрызнулась Мэл. – Там я решила, что ты обычный. Ты даже предложил мне дозу нормальности! Да у тебя больше денег, чем на Шри-Ланке, и ты думаешь, что можешь притворяться обычным парнем? Ты чертовски богат, Хантер. Ты один из них.

Он нахмурился и поднял палец.

– Ты говоришь, как сноб среднего класса, Мэл. У меня есть деньги, и я не должен извиняться за это. И не буду. Был ли я рожден богатым? Да, но еще я усердно работал. Я проложил свой путь туда, где нахожусь. Это место единственное, что я унаследовал. Все остальное я заработал сам, и люди уважают меня за это. Я не какой-то мажорный мальчик, который бежит к папочке, когда хочет что-то прикупить. Никто не платил мне стипендии за мою голубую кровь, я приобрел свою первую машину на заработанные своим трудом деньги, а не на подачки. Хочешь чего-то в жизни – трудись ради этого не покладая рук, или довольствуйся тем, что есть. Знаешь, кто меня этому научил? Мои чертовски богатые родители.