Безумные - страница 92
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
– Не знаю…
– Я обещал тебе этого не делать.
О чем мы говорим?
Прочищаю горло, заглядываю в пакет и достаю пакетик с лекарственным порошком.
– Сейчас выпьешь и ляжешь спать, а наутро проснешься новым человеком.
Снова хмыкаю, резко разворачиваюсь и делаю шаг в сторону кухни. Нога поскальзывается и я, как полнейшая идиотка, плюхаюсь на пол; мандарины рассыпаются, упаковка капель для носа залетает под диван, а блистер с таблетками от боли в горле (зачем их купила?!) под стеклянный столик.
– Забыл предупредить, пол чертовски скользкий! – говорит Макс, помогая мне подняться. – Сильно ушиблась?
Встаю на ноги и тут же замираю. Наши лица так близко друг к другу, что его горячее дыхание обжигает мои губы.
– …Все в порядке.
– Уверена?
– Угу.
Его глаза опускаются к моим губам, потом медленно ползут наверх.
– Мне очень хочется нарушить обещание, Каролина. Очень, – повторяет он, напряженно пробегая глазами по моему лицу. – Но я хочу выздороветь.
То, что делают его руки – необъяснимо. Одна осторожно касается моей спины, а другая бережно убирает прядь волос с лица и отбрасывает её за плечо. Все это – по-настоящему. Наши лица не скрывают маски, и от этого я чувствую себя точно обнаженной. Не могу позволить себе коснуться его даже кончиками пальцев.
– Тебе не стоило приезжать. Так мне никогда не станет лучше.
– Я лишь хочу помочь.
– А выходит все совершенно наоборот.
Еще секунду мы глядим друг другу в глаза, а потом его руки медленно опускаются. Макс выпрямляется, бросив затяжной взгляд в сторону кухни.
– Раствори этот пакетик в стакане теплой воды и ложись под одеяло. Завтра тебе станет лучше.
Хватаю шубу и сумку, сую ноги в сапоги и выхожу из квартиры. Лифт по-прежнему на семнадцатом этаже, так что ждать не приходиться. Пока спускаюсь вниз, раздумываю над его словами и с каждой секундой их истинный смысл становится для меня понятен. Как будто собираю огромную картинку из тысячи пазлов. И когда последний прочно встает на свое место, мои губы растягиваются в победной улыбке.
Я нравлюсь Максиму. А это совершенно не нравится ему.
28
Поклонник Милы подарил ей на Новый год шарм на браслет (что когда-то подарил я!) из белого золота с розовыми кристалликами и красной висюлькой в виде сердца.
– Прелесть, правда, Макс?
– Розовая банальщина, – киваю я, обгоняя сонную «Волгу».
– А вот бабушке подарок понравился.
– Как его зовут?
Мила складывает руки на груди:
– Забыл о нашей договоренности? Всему свое время, братец.
– Надеюсь, оно не наступит, когда ты уже будешь с пузом ходить и плакать, что этот крендель тебя бросил?
– С ума сойти, да у нее железные нервы! Я бы ни за что с таким как ты не замутила.
Бросаю на Милу раздражительный взгляд:
– У кого?
– Пф-ф. У Каролины твоей ненаглядной. И как она только терпит это вечное «бу-бу-бу»? Наверное, и впрямь влюбилась.
– Мы с ней работаем вместе и все.
– Ты её хочешь.
– Что?! Мила!
– Чего запаниковал так? – хмыкает сестра. – На дорогу смотри, я в школу хочу без происшествий добраться.
– Тогда молчи и слушай музыку!
В последнее время я стал чересчур восприимчивым и нервным. Шуточки сестры, что раньше могли только улыбнуть, теперь поджигают во мне буйство таких неординарных чувств, что хочется кулаком стену пробить.
Да, черт возьми, ДА! Я хочу Каролину! Слышишь, сестрица?! И я не просто хочу оказаться в ней, зарывшись лицом в её шелковые волосы, мне нужно нечто большее… Я не знаю, что именно. Разговоры, просто лежание и ничегонеделание или прогулка по городу – НЕ ЗНАЮ! Но, когда она рядом, я чувствую себя слабым. Сильным и одновременно слабым. Я вижу её почти каждый божий день, стараюсь держаться подальше, говорить лишь «привет, как дела?» и мгновенно ретироваться, но все равно не могу заставить себя не смотреть в её сторону, не наблюдать за тем, как она задумчиво грызет карандаш, объясняя что-то рабочим… Я вообще не могу не смотреть на нее.
Высаживаю Милу возле школы и созваниваюсь с водителем грузовой машины, что должен забрать стеновые панели со склада магазина и привезти их на объект. Сам направляюсь туда же, чтобы забрать бумаги для бухгалтерии, и гадаю, что было бы, поддайся я в тот вечер воле собственных желаний? Я думал, что сплю, ведь Каролина не могла стоять на пороге моей квартиры и так улыбаться. Но это была она. Девушка, что порушила мои наполеоновские планы по ликвидации всяческого к себе интереса. Да у меня и температура подскочила только потому что рядом была она! Уже второй раз (БОЖЕ!) второй раз я собственноручно пристегиваю себя наручниками к батарее, заклеиваю скотчем рот и делаю вид, что мне все равно. Мир сошел с ума или я? Как можно не заключить в объятия девушку, увидев которую сердце тает, как кубик льда в горячем чае? Элементарно! Спросите у меня, научу.
Есть такое угнетающее и тяжелое чувство, называется совесть. Голосок у этой дамочки – так себе. Как будто с жесткого похмелья. Видит, что меня тянет к девушке и начинает причитать:
«Что, Макс, собираешься в кои-то веки развлечься с девушкой здесь? В реальности?»
«Пошла к черту!»
«О, Макс, неужели тебе не стыдно? Бедная девочка знать не знает, что ею играет один и тот же человек. Только представь, как она возненавидит тебя, как же неловко ей станет, зная, что её заказчики играли с ней в глупые взрослые игры. Особенно ты».
«Ничего она не узнает!»
«Тебе видней, Матвей! Ах-ха-ха! Ах-ха-ха!»
Если у меня когда-нибудь будет сын, ни за что не назову его этим именем. Уже в печенке оно сидит.
