Феромон - страница 24

А этот гад стоит ко мне спиной, засунув руки в карманы и рассматривает уток, плавающих в пруду, как ни в чём не бывало.

Но наброситься на него с кулаками всё равно не получается.

- Знал, что ты меня здесь найдёшь, - он перехватывает мои руки и, тисками сжимая запястья, опускает вниз. - Ну, здравствуй, милая, - гипнотизирует меня немигающим взглядом. Словно вынимает душу. Вытягивает её по ниточке, распускает на лоскуты.

- Том, - пытаюсь я освободиться.

- Т-с-с-с, - отпускает он, не отводя глаз, зелёных, кошачьих, ненасытных. - Помнишь тот пожар?

Помню ли я, как горели тюки сена, сложенные по кругу? Как ревел огонь, трещала солома, кричали люди? А мы стояли в центре этого зарева, и языки пламени плясали в его безумных глазах.

- Разве это можно забыть?

Тогда он пригласил меня якобы на прогулку, заманил внутрь этого сложенного сена. А когда оно занялось, попросил, чтобы я принадлежала ему. Отдала своё тело. Бросилась на растерзание в его объятия. Потому что нет для него большего удовольствия, чем заставить изнемогать от вожделения ту, что его презирает. И тот пожар... Он всё любил делать с размахом. Я тряслась от ужаса, прижимаясь к нему. Но именно такие способы он выбирал, чтобы делать свои неприличные предложения.

- Сейчас полыхает компания твоего отца, Анна. И ты знаешь, чего я хочу.

- Нет, - толкаю его в каменную, как у статуи, грудь.

- Ты больше не замужем, - отшатывается он, но не отходит. Он весь словно статуя. Красивая, величественная и безжизненная. Густые вьющиеся волосы. Узкое волевое лицо, обрамлённое благородной рыжеватой щетиной. Только хочется заехать кулаком в его породистую самодовольную рожу.

- Плевать. Я и тогда была не замужем. И тоже сказала тебе «нет».

- Неужели ты думала, что я отступлю?

- Томми, - я делаю шаг назад. - Ты умный, красивый, богатый. Ты можешь получить любую женщину, даже просить не придётся. Оставь меня в покое. И отвали от компании моего отца.

- Я ненавижу женщин. И ты прекрасно это знаешь.

- Открою тебе секрет, - издевательски усмехаюсь. - Не поверишь, но я тоже женщина.

- Ты не такая, как они, - усмехается он в ответ.

Интересно, сколько ему сейчас? Сорок два? Сорок три? Он почти не изменился. Угораздило же меня потерять девственность именно с ним. Угораздило же его на мне зациклиться.

- Я давно такая же. И ты тоже прекрасно это знаешь.

Он улыбается так, словно воспоминания доставляют ему невероятное удовольствие.

- Ты никогда не будешь, как все. Неужели я так много прошу? Всего лишь твоё тело, Анна. Люби кого хочешь. Живи с кем хочешь. Отдавай свою нежность, заботу, хоть всю душу без остатка. Мне всё это без надобности. Мне нужен только твой гнев, твоя ненависть, твой страх... и твоё тело.

- Я не делюсь на части, Том. И никогда тебя не боялась.

- Меня - нет. Ты боялась того, что я с тобой делал. Моих ласк, моих прикосновений. Дрожала, как мокрая мышь. Ты и сейчас дрожишь, - улыбается он, глядя на мои руки, нервно теребящие браслет.

- Больной ублюдок, - прячу я их за спину.

- И это я тоже знаю, милая. И в этот раз не отступлю. А знаешь почему? - он подхватывает меня за талию и прижимает к себе, выбивая из груди воздух, заставляя сделать резкий судорожный вздох. - Потому что ты хочешь меня, - сквозь ткань сжимает он пальцами затвердевший сосок. - Уже хочешь. И не заставляй меня в Центральном парке лезть в твои трусики, чтобы тебе это доказать. Я и так знаю, что в них уже мокро.

Узкий, почти змеиный кончик его языка скользит по моим губам, Ривер перехватывает меня за затылок и насильно засовывает его в рот.

Он прав. Хочу. Прибить его. С каким же наслаждением я со всей силы стискиваю челюсти. А когда он отпускает руки и поднимается на цыпочки, словно лизнул железо на морозе, отталкиваю.

- Я не люблю боль, - сплёвывает он кровь, потёкшую из прокушенного языка.

- Я знаю, Томми. Но если ты не отстанешь, я сделаю тебе так больно, что мало не покажется.

- Угрожаешь? - кричит он мне в след.

- Нет, милый, - оборачиваюсь, взобравшись на пригорок. - Но лучше оставь меня в покое, а то сделаю то, чего ты меньше всего хочешь.

- И что же? - улыбается он.

- Залюблю тебя до смерти. И я не шучу.

22. Анна

Кондиционированная прохлада офиса кажется такой безжизненной после прогулки. Не будь в парке Ривера, не будь у меня работы, я бы побродила подольше. Но внезапно вернувшийся из небытия Том и так подпортил мои планы. А Хант, внимательно следящий за мной из кабинета, явно настроен разрушить их совсем.

- Зайди, - приказывает он по интеркому, когда, проигнорировав его взгляд, я сажусь за компьютер.

Повинуюсь. Куда деваться: босс. Надеюсь, он просто даст мне какое-нибудь задание понеприятней и подробности встречи выпытывать не будет.

- Ничего не хочешь мне рассказать? - он даже не поднимает глаз от своей дорогой ручки, которой играет, держа в руках.

- Нет.

- Что, совсем ничего? - удивлённо поднимает он одну бровь.

- Совсем. Как ты не собирался мне докладывать, что на компанию моего отца началась травля.

- Я понятия не имел, что это может быть связано с тобой, - убирает он ручку в карман. - И эти проблемы я решу. Как всегда, решу. Но ты должна рассказать мне всё, что об этом знаешь.

Интересно, что? Пересказать заманчивое предложение Ривера? Или поведать какого рода отношения нас связывают?

- Ривер работал юристом у моего отца до Глена.

- Это я уже и без тебя выяснил, - закидывает ногу на ногу Хант. - Что с ним связывает тебя? Удалось с ним поговорить? Чего он добивается?