Письма с «Маяка» - страница 58
С любовью.
* * *
Этот визит в мой родной город состоялся шесть лет назад. Сейчас автобус медленно тащится в Сэн-дибридж по извилистой дороге, а я смотрю на маленькую головку девочки, крепко спящей у меня на коленях, и осторожно глажу ее длинные волосы. Независимо от того, что произошло после того визита, я никогда не жалела о том, что у меня есть моя маленькая Ава. Она – моя жизнь, вернее – то, что осталось от моей жизни.
Глава 29
В конце концов я вижу указательный знак Сэндибриджа и осторожно бужу дочку.
– Ава, пора просыпаться и навестить бабушку, – шепчу я ей на ухо.
Малышка шевелится на моих коленях и сонно улыбается мне.
– Мы приехали? – спрашивает она.
Кивнув, я говорю:
– Нам нужно заранее собрать вещи, чтобы выйти из автобуса на нашей остановке.
Вещей у нас немного, поскольку я не собираюсь надолго оставаться в Сэндибридже. Но я нужна маме. С тех пор как не стало папы, ей все сложнее управляться с магазином, хотя она мужественно борется с трудностями. Маме очень тяжело жить без того, кто столько лет был ее верным спутником.
Мы с Авой выходим на променад. Сложив сумки у ног, мы наблюдаем за удаляющимся автобусом.
Я вздыхаю, окидывая взглядом Сэндибридж. Вдоль променада тянутся те же кафе, продуктовые и сувенирные лавки, что и прежде. Большинство за эти годы сменило владельцев, но некоторые – например, пекарня «Маяк» – остались в прежних руках. Единственное новшество, которое я вижу, – это олимпийские флаги. Они украсили приморский бульвар, когда несколько недель назад по городу прошла эстафета с олимпийским факелом. Чарли, как известный местный бизнесмен, стал одним из факелоносцев. Я была ужасно огорчена, что не смогла вырваться домой и увидеть мгновение его славы.
Мой взгляд останавливается на кафе, когда-то принадлежавшем его родителям. Интересно, будет ли Чарли в Сэндибридже, пока мы здесь? Мы так давно не виделись!
В то время как моя жизнь в последние годы разладилась, дела Чарли шли в гору. Сеть пекарен «Маяк» стала глобальной, и сейчас Чарли завоевывает Соединенные Штаты так же, как завоевал Соединенное Королевство. Мама как-то упомянула, что теперь почти не видит его в Сэндибридже.
«Этот Чарли все время мотается по миру, продавая пирожки». Слова мамы звучали так, словно он пекарь из детского стишка, который разгуливает с товаром на деревянном подносе. Но я знаю, как сильно разрослась компания Чарли. Он сохранил за собой маяк Сэндибриджа, чтобы увековечить место, где начались пекарни. Но теперь его офисы находятся в Лондоне и Нью-Йорке, и он постоянно работает то в одном, то в другом. И хотя мы с Авой по-прежнему живем на окраине Лондона, я редко его вижу. Когда же нам удается встретиться, я дорожу каждой минутой общения с Чарли.
– Ну, пошли к бабуле, – говорю я и беру Аву за маленькую ручку.
* * *
Мама приготовила к нашему прибытию роскошное угощение, и у Авы загораются глаза при виде пирожков, чипсов и сэндвичей.
– Угощайся, солнышко! – говорит мама, у которой такое же счастливое лицо, как у Авы. – Мы же не хотим, чтобы все это пропало зря!
Ава смотрит на меня, ожидая разрешения на пиршество.
– Все в порядке, наслаждайся жизнью. Но не ешь слишком много, а то заболеешь.
Я поворачиваюсь к маме:
– Стол просто ломится! Зачем ты столько наготовила? Хватило бы и сэндвича.
– Нет ничего плохого в том, чтобы побаловать свою семью, не так ли? – отвечает мама, наблюдая, как Ава накладывает себе полную тарелку. – Это то немногое, что у меня осталось… – добавляет она с грустью.
– Как твои дела? – спрашиваю я, когда мы отправляемся на кухню готовить чай, оставив Аву, которая жует сэндвич с вареньем.
Мама пожимает плечами, наполняя чайник водой.
– Ну что же, бывают хорошие дни, но плохих гораздо больше.
Включив электрический чайник, она вынимает из буфета чашки с блюдцами. Я кладу ей руку на плечо.
– Я знаю, мама. И хотя я не могу находиться здесь все время, мне все так же тяжело. Особенно когда приезжаю домой, а его здесь нет.
– Когда я собираюсь пить чай, то все еще вынимаю две чашки, – говорит мама, нежно поглаживая любимую папину кружку. – Именно такие мелочи больнее всего.
Мама вынимает из буфета еще две чашки.
– Но сегодня по крайней мере могу напоить чаем тебя. Я скучаю по тебе, Грейс! – говорит она вдруг, повернувшись ко мне. – Тебе нужно почаще приезжать домой, дорогая.
– Непременно. – Я впервые вижу маму такой, какой она стала: пожилая женщина, которой в следующий день рождения исполнится семьдесят. Это уже не та мама, которую я помню с детства. Тогда она носилась между домом и магазином, в рабочих джинсах, с ярким шарфом на голове, энергичная и полная энтузиазма. – Обещаю.
Мама кивает.
– Мое предложение все еще в силе, – с надеждой произносит она. – Насчет того, чтобы вы с Авой приехали и поселились со мной. Нехорошо, что ребенок растет в том районе Лондона, где вы живете, Грейс. Здесь, у моря, ей было бы гораздо лучше.
О, опять об этом! – думаю я, но ничего не говорю. С тех пор как мы с Саймоном расстались, мама постоянно предлагает нам жить вместе с ней в Сэндибридже. Но я всегда отказываюсь.
Радость, которую мы с Саймоном испытали при рождении долгожданного ребенка, вскоре превратилась в печаль. Стресс, связанный с ЭКО, а потом трудности ухода за новорожденным пагубно отразились на нашем браке. Вскоре после первого дня рождения Авы мы расстались навсегда. Наши счета в банке резко уменьшились из-за ЭКО, так что пришлось продать дом в Челси. Теперь мы арендуем квартиры в новых, гораздо менее благополучных в экологическом отношении районах Лондона.
