Моногамист - страница 230
— Больше не будет ничего плохого. У нас впереди осталась только долгая и счастливая жизнь рядом друг с дружкой. Я буду любить тебя, а ты меня, мы станем заботиться друг о друге так, чтобы прошлое стало казаться чей-то чужой, плохо придуманной историей. Мы заведём собаку, а может и две, и станем её выгуливать на берегу нашего острова, держась за руки. А когда наши взрослые дети будут приезжать к нам со своими семьями и нашими с тобой внуками, эта собака будет прыгать на них и скулить своим собачьим счастьем. Я буду гладить твои рубашки, а ты делать мне кофе по утрам. А ещё мы всех удивим, потому что в старости будем продолжать заниматься любовью, и наши дети, от которых ничего не скроешь, будут подшучивать над нами. Я люблю тебя, Алекс!
— И я люблю тебя, Лера! — отвечаю, отрываюсь от её груди, нахожу её губы и действительно забываю обо всех своих психических проблемах на долгие годы. Почти навсегда.
Эти простые слова, сказанные моей женщиной в правильное время, в нужный момент, стали моей новой установкой, новой мантрой моей жизни, стерев из памяти все прошлые. В тот день она практически полностью вылечила меня. Я больше никогда не возвращался в своих мыслях к Офелии, я выбросил из памяти всё, что делало меня уязвимым, стал смотреть вперёд так же уверенно, как это делала моя любимая жена. Но больше всего мне понравилось то место, где в старости мы занимались любовью… или грязным сексом. Хе-хе. Жизнь не стоит на месте, и горизонты моей любимой супруги не перестают раздвигаться…
Глава 83. Union
Ben Howard — Promise
Жизнь — река, и в нашей с Лерой истории началась, наконец, спокойная широкая дельта, все пороги, водовороты и резкие изгибы оказались позади, оставив нам лишь воспоминания и бесценный жизненный опыт.
Мы мудры и образованы, научены главному, просвещены о важном, здоровы, красивы и счастливы. У нас есть всё, что нужно, и даже сверх меры.
Мы любим друг друга и больше не боимся потерять, болезненность и надрывность в отношениях остались в прошлом, уступив место уверенности и покою, полному безоговорочному доверию. Я не боюсь её ухода, потому что знаю — не уйдёт, не бросит, не сбежит. Она больше не ждёт предательства, не видит в окружающих нас женщинах роковых соперниц, не страшится перемены в моих чувствах, потому что знает — её никогда не будет.
Покой, умиротворение и одержимость друг другом — слагаемые нашей теперешней жизни без потрясений, трагедий и бед.
Мы просто живём, просто работаем, просто спим вместе, любим друг друга при каждом удобном случае, растим детей, общаемся с друзьями, путешествуем, строим планы на будущее. Всё как у всех.
Меня больше не трясёт от страсти, я не схожу с ума от желания, и моё сознание не бороздят мысли о том, что есть и что могло бы быть. Я просто люблю, просто забочусь, просто оберегаю, ни на секунду не забывая о том, кем я был и как жил в то время, когда всего этого у меня не было. Теперь я знаю, что значит проживать жизнь в объятиях любимого человека, купаться в его ласке и заботе, цвести всеми цветами радуги лишь от осознания его близости, простого понимания, что вот сейчас в эту самую секунду ты можешь протянуть руку и обнять родное тёплое плечо, можешь найти те самые губы и напиться нежности ровно столько, сколько тебе нужно.
Я знаю и уже давно, чем отличается секс с женщиной, которую любишь, от беспорядочных связей со многими. Я знаю, что на самом деле означает быть отцом и нести ответственность за семью, которая отнюдь не покрывается количеством заработанных тобой денег. Ты должен быть везде: в постели, на кухне, в ванной, в детском саду, на школьном концерте, на игре в водное поло, на детской площадке, в зоопарке, в цирке, в кино. Ты должен быть на работе. Но главное, ты обязан быть рядом с ней — своей женщиной, обнимать её так часто, как сможешь, говорить, что любишь, при каждой возможности, целовать её губы много и всякий раз так, словно он последний. Ты можешь любить её в постели, в ванной, в душе, в примерочной, на офисном столе, на полу гостиной, на пляже, у бассейна, в бассейне, на террасе, в кухне, гостинице, спальне для гостей — везде, где её взгляд выдаст хоть малейшую заинтересованность. Потому что жизнь конечна и быстротечна, потому что каждое её мгновение дороже всего на свете, потому что вы пришли в этот мир, чтобы сделать друг друга счастливыми, раскрашивая один на двоих небосвод самыми яркими красками, на какие способны, какие найдёте в окружающем вас пространстве…
Я вспомнил о венчании в Рождество. Мы посетили с детьми церковь — Лера так захотела, и, слушая праздничную мессу, я вдруг вспомнил, что моя жена уже очень давно католичка — она поменяла веру, не озвучив мне истинную причину своего решения, но я ведь понял зачем, хоть и не сразу, главное — понял.
Я виноват перед ней, сильно виноват. Есть много того, что нельзя исправить, но над кое-чем всё же можно поработать. Я не отношу себя к верующим людям, но и не исключаю существование некой божественной силы, поэтому хочу обвенчаться с Лерой в церкви — ей это будет приятно и успокоит последние терзания, если таковые ещё остались, а я расквитаюсь со своими сожалениями о том, что у нас так и не случилось настоящей эмоциональной, чувственной, полной любви и ожиданий свадьбы. В том, что мы начали наш совместный путь кое-как, скомкано, в обидах и сомнениях — целиком моя вина, и это как раз тот случай, когда всё ещё можно исправить.
Что я и делаю. На планирование важного события у меня целых девять месяцев — ребёнка можно выносить за это время, а свадебную церемонию и подавно. Наше венчание случится в Испании, в той самой церкви, где обвенчались мои родители, в тот самый день 19 сентября, когда я получил отказ и первую после смерти родителей настоящую боль… То была не стрела, целоё копьё вонзилось в моё несчастное сердце… Но всё это в прошлом, и больше не имеет никакого значения.
