Сумасшедшая любовь - страница 82

Когда машина отъезжала, я повернулась и увидела Мику – тот с красным от ярости лицом орал на репортеров, а они стояли и записывали все это.

Глава 25

Я по наивности полагала, что приеду домой и отвлекусь. В одиночестве в собственной квартире выпью чай, приму горячую ванну и скроюсь от всего мира. Просто подожду, пока мир забудет обо мне.

Но когда машина подъехала к моему дому, я увидела, что фотографы, с которыми я пересекалась на других мероприятиях, столпились у входа. У одного была большая модная камера с внешним микрофоном. Я опустила глаза и подняла руку, чтобы скрыть лицо. Пока я набирала код от подъезда, они выражали восхищение. Они хотели знать, встречалась ли я с Микой специально, ради сенсационного материала. Они хотели знать, не влюбилась ли я, работая на вражеской территории. Они хотели знать, расстались ли мы, и если да, то почему. Не потому ли, что он больше не был мне нужен? Или мы расстались потому, что ему не нужна была я?

Вероятно, они слагали эпос про красавицу и чудовище и пока не решили, какую роль отдать мне.

Женщина, которая потрудилась облачиться в деловой костюм, пробилась через толпу и спросила меня:

– Джо, о чем вы только думали?

Шквал вопросов, быть может, сошел бы на нет, если бы папарацци у дома Мики не сняли видео с участием его якобы бывшей девушки, которая рыдала на заднем сиденье машины, куда ее усадил он сам. Добавим к этому ролик, где Мика кричит: «Оставьте ее в покое!» – и вы получите рецепт наживки, которая привлечет еще больше акул.

Репортеры додумывали контекст самостоятельно, выставляя Мику недалеким плейбоем, который бросил меня так же, как всех бывших девушек.

Пример № 1: Газета «Инсайд скуп» разместила заголовок: «Мика Синклер добавил еще одну женщину в свою коллекцию. Кто хочет стать следующей?»

Пример № 2: Издание «Диш» написало: «Негодяй Мика Синклер сбежал в рекордно короткие сроки».

Мика не давал никаких комментариев, чтобы развеять слухи, принимая удар на себя. Да и кому интересна правда в мельчайших подробностях, когда есть сенсационная ложь?

Мой телефон превратился в нечто, больше похожее на игрушку для взрослых, чем на средство связи. Обсуждение моей персоны в Сети я еще могла проигнорировать, но репортеры продолжали вторгаться в мою жизнь в бесконечных попытках раздобыть интересную историю малой кровью, хотя это была не такая уж важная новость. Еще меня посетила одна горькая мысль, когда я увидела беспощадных журналюг, осаждавших мой дом. Я поняла, насколько плохо работала на этом поприще сама, и осознала, что мне нельзя продолжать этим заниматься.

Но дорога к свободе лежала сплошь через зыбучие пески. Я снова написала Сангу Мун Су с вопросом, нет ли вакансий в его отделе. Он опубликовал обе статьи, что я отправила, поэтому я знала: он доволен моей работой. Он ответил: «Пока нет. Только если вы готовы работать фрилансером».

Я была не готова. Мне необходима была медицинская страховка, которая прилагалась к работе в штате, а поскольку других вариантов у меня не было, пришлось все это проглотить и снова отправиться в офис.

Как только я добралась до рабочего места, ко мне подошли Кристин и Дженнифер. Они обняли меня и велели не переживать, потому что скоро буря уляжется. И Кристин прошептала:

– Мы обе страшно завидуем, что тебе удалось окрутить такого красавчика.

Леонард пытался рассмешить меня бесчисленными байками о том, как он сам едва не попал в такую же историю.

Зато Дерек, как и следовало ожидать, поддерживал репортеров-стервятников, утверждая, что я сама во всем виновата:

– Ты забыла, где твое место, Джо. Ты лишь статистка, а не главное действующее лицо.

От того, что я сидела за рабочим столом и дышала тем же воздухом, что и Энди, мне стало нехорошо. Но до тех пор пока стервятники не потеряли интерес, работать на улице я не могла. Когда Энди наконец позвал меня в кабинет, я увидела, что он не раскаивается и не злопыхает. Для него все происходящее было совершеннейшей рутиной.

Он перекладывал какие-то бумаги на столе и даже не потрудился посмотреть мне в глаза.

– Я знаю, что в последнее время немного наседал на тебя, скаут.

Ему хватало самообладания утверждать, что он лишь слегка потрепал меня.

– Значит, так ты видишь ситуацию, когда отдал меня на растерзание шакалам, опубликовав эту статью?

Теперь он поднял глаза.

– Я переживаю, что у тебя не хватает характера работать здесь. Сам факт, что ты изъявила готовность стать жертвой шакалов, только бы отсрочить публикацию более интересной истории, уже о многом говорит.

– Мне показалось, ты сказал, что история Мики интереснее.

Он растянул губы в залихватской улыбке:

– Едва ли. Она ничуть не интереснее. Однако раз уж она вышла в свет вчера, хотя… если вспомнить спектакль, который был разыгран вечером… Что ж, благодаря этому сегодняшний материал пойдет еще лучше. – Он залился хохотом, похожим на собачий лай. – Поздравляю, наконец из тебя вышел толк, скаут.

У меня пересохло во рту.

– Ты не можешь взять свои слова назад. Ты обещал.

– Я обещал, что отложу историю Иден. И отложил.

– Ты пообещал отложить ее до следующей недели!

– Это были твои слова, а не мои.

– Ты ублюдок. Если напечатаешь этот сюжет… – Я попыталась придумать равноценную угрозу. – Я напишу на тебя жалобу и отправлю в отдел кадров.

Он захихикал:

– О да. Скажешь им, что я хорошо делаю свою работу? Как думаешь, откуда берутся деньги им на зарплату?

– Боже, как же ты мелок, – процедила я, воздержавшись от того, чтобы в красках описать, как именно я засунула бы ручку ему в задницу. – У тебя нет понятия об этике, нет и внутренней целостности. – Тут я осознала, что говорю, прям как Эль-Эль Стайлз, и меня осенило: я должна уйти, независимо от того, есть у меня источник дохода или нет. Я могу вернуться домой в Атланту, если уж на то пошло. Я подняла руки. – Не могу больше этим заниматься. Ты чудовище, Энди. – А теперь я копировала Иден.