Я говорил, что люблю тебя? - страница 91

Но как бы я ни волновалась, как бы меня ни тошнило, ни за что на свете я не оторвалась бы от этих губ. Тайлер стал целовать меня более нетерпеливо и страстно, и, не прерывая поцелуя, я, отпустив его лицо, стянула с себя кофту и откинула ее в сторону. Руки потянулись к белой футболке Тайлера. Немеющими пальцами я неловко нащупала ее низ, судорожно соображая, как бы так ее снять, чтобы это не помешало нам целоваться. Он заметил мои муки и тихонько засмеялся. Это был сердечный смех, от которого теплеет на душе. Отпустив мои губы, Тайлер сел на колени и быстро сорвал с себя футболку. При виде его груди, пресса и накачанных плеч к щекам прилила кровь. Интересно, не снится ли мне все это? С такой фигурой ему впору демонстрировать одежду в Abercrombie&Fitch, а не валяться со мной на кровати.

Его тело снова оказалось над моим. Прижавшись губами к ключице, одной рукой обхватив мою талию, а второй постепенно пробираясь к юбке, он целовал мою кожу, а я, запустив руки ему в волосы, наматывала пряди на пальцы. Закрыв глаза и уткнувшись подбородком Тайлеру в лоб, я пыталась хоть как-то привести в норму дыхание, потому что еще никогда в жизни не была так взволнована и возбуждена. Жар его груди резко контрастировал с дрожью, пробегавшей по телу, когда кончиками пальцев он касался кружева на белье. От предвкушения свело живот, меня затошнило.

Тайлер был таким опытным, все в нем было безупречно. Я же проходила этот путь впервые и пока толком даже не понимала, чем парней так привлекают сиськи. Мысли калейдоскопом мелькали в голове. В какой момент лучше погладить? К чему прикоснуться? Ждать, что он проявит инициативу, или действовать самой? Ждет ли он моих стонов? И захочется ли мне вообще стонать, ведь даже представить себя издающей подобные звуки мне было сложно. Надо ли прямо сейчас что-нибудь сделать: расстегнуть ему джинсы или поцеловать в шею? Кто вообще впервые додумался заняться сексом? Известно, что Джон Ф. Кеннеди был тем еще бабником. А если уж горячо любимый всеми бывший президент страны соблазнял девиц на раз – значит, секс не так уж и плох. Вряд ли девушки прыгали бы к нему в постель, если бы секс представлял собой что-то ужасное… Интересно, с чего вдруг я вспомнила о нашем пристреленном президенте? Могу поспорить, что если бы Ли Харви Освальд был жив, то во время секса с женой наверняка начисто забывал бы, что есть какой-то там Кеннеди. А он его, между прочим, собственноручно прикончил.

Иден, остановись!

Поцелуи сместились с ключицы на подбородок. В то время как руки Тайлера исследовали мое тело, нетерпеливо поглаживали его, поднимаясь от талии к лицу. Он нежно водил пальцами по щеке, и в каждом его прикосновении чувствовалась любовь. Мне не захотелось остановиться, даже когда дыхание перехватило, и я обхватила его голову руками. Я тянула его за волосы каждый раз, когда выгибала спину.

К счастью, Тайлер провел меня через это, не проронив ни слова. Когда я нерешительно замешкалась, охваченная беспокойством, что он видит меня обнаженной, он спокойно дождался, пока я наберусь смелости, и только потом мы продолжили. Тайлер молча расстегивал бюстгальтер, молча скидывал с себя джинсы, молча копался в кошельке, и мне это нравилось. Нравилось заниматься любовью в оглушительной тишине и с человеком, от которого я была без ума, впервые в жизни.

Это делало весь процесс еще лучше.

То, что я именно с Тайлером.

Ни с Джейком, ни со Скотти-чихотти – парнем из математического класса, а с Тайлером. Он доверяет мне настолько, что рассказал о своих тайнах и слабостях. Я уважала его за это. Ведь говорить правду ой как непросто, и мне хотелось Тайлера только еще больше. А еще я хотела, чтобы это не кончалось. Тайлер и я… Нам нельзя быть вместе, и уже тем более нельзя заниматься тем, чем мы сейчас занимаемся – как ни крути, мы сводные брат и сестра. Но Тайлер мне отчаянно нравился, и потому я не чувствовала угрызений совести. Разве мы делали что-то предосудительное? Ничуть. Ведь между нами и в помине не было кровного родства.

Хотя если кто-нибудь узнает, нас заклеймят позором. Мне даже представить было страшно, как можно сказать об этом родителям. Как огорошить супругов новостью о том, что их дети встречаются друг с другом? Какой будет их реакция?

Однако с этой минуты пути назад уже нет. И никто не в силах изменить того, что Тайлер сейчас стонет мне в ухо, что мои ногти впиваются ему в спину, что наши бедра покачиваются синхронно.

Пусть Тайлер и раскрыл мне все свои старые тайны, в эту минуту у него появилась новая.

28

Когда утром я проснулась, то первым делом осмотрелась – я осталась прежней. Говорят, что ты становишься совершенно другим человеком, что видишь все в новом свете. Ничего подобного. Я чувствовала себя абсолютно так же, как и вчера, – если не считать головной боли, конечно. Тело не билось в предсмертной агонии, слезы не лились градом, хотя и от радости я не прыгала. Я чувствовала себя, как в любое другое утро.

В горле пересохло, словно я неделю блуждала по пустыне и не встретила на пути ни одного источника. Сев на кровати, я охрипшим голосом позвала Тайлера. Здесь мои ожидания тоже не оправдались, я думала, что, лишившись девственности, проснусь рядом с человеком, который так отчаянно вскружил мне голову.

Меня охватил страх. А вдруг он ушел? Взял и смылся, пока я сплю, раскаиваясь в том, что произошло. В квартире стояла полная тишина. В моем представлении Тайлер должен был лежать рядышком, как в кино: когда героиня просыпалась, самый важный для нее человек целовал ее в лобик или поглаживал волосы или шептал слова любви. Где-то так.