Днк, или Верни моего ребёнка! - страница 21
Каким-то чудом я сдержалась, чтобы не накинуться на него.
Северский поднял бокал и мне отсалютовал.
— На вашем лице, Светлана, я вижу ожесточённую решительность, — сказал он и сделал небольшой глоток. — Вижу, вы уже приняли решение. Надеюсь, верное.
Вздёрнула подбородок и, взяв бокал, приподняла его и сказала:
— Верно. Я приняла решение, Дмитрий Мстиславович. Я понимаю, что не смогу с вами тягаться. Я проиграю – это очевидно. Вы – сильный, не только в плане физической силы, но и по жизни. Вы стоите твёрдо на этой земле. У вас есть власть, деньги, связи. У меня же нет… ничего.
— Я был уверен, что вы умная женщина, Светлана и рад, что вы всё прекрасно понимаете. Верно, я не позволил бы вам даже мявкнуть, как сразу же раздавил бы. Но раз вы решили поступить благоразумно, то я отблагодарю вас. Мы оба знаем, что вы заслуживаете этой награды. Пока вы изучали мою биографию, я изучал вашу, Светлана. Я сделал кое-какие выводы и решил сделать вашу жизнь безбедной. Также я помогу вашему брату встать на ноги. Думаю, вы и ваша мать, да и ваш брат будут только рады этому.
После последних слов я встрепенулась, и моя дрожащая рука с бокалом шампанского задрожала ещё сильнее. Опустила бокал на стол и всхлипнула. В груди всё сжалось, а сердце словно стиснули тугие тиски. Я не могла вздохнуть.
Этот гад бил по моим самым слабым местам.
«Мой брат… Конечно же был бы счастлив снова встать на ноги…»
«Господи, дай мне сил и терпения!»
Обычно я вела себя довольно сдержанно, но сейчас мои нервы были на пределе, я чувствовала, как будто осколки разбитого стекла впиваются мне под кожу. Так или иначе, но я любым способом обязана уговорить Северского.
— Есть клиника в Германии… — продолжал Северский.
— Нет, — оборвала его.
Северский недоумённо посмотрел на меня.
— Что именно «нет»? — зло процедил он. — Нет, не нужно лечения? Или быть может, нет, не нужно никаких денег?
— Вы не дослушали меня, — сказала я спокойным тоном, хотя внутренне я вся дрожала и кричала.
Северский смерил меня гневным взглядом, но разрешил договорить.
— Слушаю.
— Дмитрий Мстиславович, благодарю вас за щедрое предложение…
«Чтоб ты подавился своими деньгами, сволочь! Пусть твои же деньги тебя задушат во сне!»
— Особенно, спасибо за предложение по поводу брата…
«Пусть судьба тебя наградит таким же испытанием!»
— Но я вынуждена отказать вам… Но! Подождите! Выслушайте до конца! Молю вас!
Северский, который собирался уже уйти, даже уже поднялся со стула, почему-то вдруг, вернулся обратно.
Он смотрел на мою руку.
А я и не заметила, как схватила его за ладонь, да так крепко, что мои костяшки побелели. Разжала пальцы и убрала свою руку.
— Возьмите меня к себе… на работу… няней… или горничной… просто уборщицей… да кем угодно! Хоть дворником! Позвольте мне видеть своего сына! А я клянусь вам, что буду молчать… Он… — сглотнула злые слёзы и, сильнее наступив на горло своей гордости, практически её раздавив, сказала: — Молю вас, Дмитрий Мстиславович… Я просто… просто хочу быть рядом. Хотя бы видеть его издалека…
Северский сцепил пальцы домиком и пристально наблюдал за мной, размышления.
Он долго молчал, но потом сказал :
- Лучше бы ты выбрала деньги.
Глава 13
Дмитрий
Всегда предпочитал говорить всем и каждому, что я никогда не забываю нанесённых мне оскорблений или же поступков, которые могли и могут мне хоть как-то навредить.
Я наслаждался, видя нервозность и беспокойство во взглядах своих собеседников, в том, как они отводили или опускали глаза.
Это правда, я не забывал ни малейшего зла, реального или мнимого. Все мои враги и недруги, посмевшие пойти против меня, поплатились либо своей свободой, либо жизнью. Это были подонки, которым не нравилось то, как я веду дела. Им не нравилось, что они не могут меня купить и вертеть мной как вздумается только им, для их же выгоды.
Многим дурным людям необходима была моя власть и возможности.
Я рассматривал дела, выносил приговоры и писал приказы, исходя из законов, не коверкая их сути и не выкручивая дела так, как было бы выгодно подонкам.
Но я далеко не ангел. Точнее, за мои дела мне явно будет выстлана дорога в ад.
Чтобы расправиться с неугодными мне, я принимал кардинальные меры. В этом мире нет места жалости. С такими людьми нужно поступать не по совести.
Но моими врагами всегда были мужчины – слабые и сильные. Но никогда мне не приходилось сражаться с женщиной.
И если рассматривать ситуацию по совести, то я должен вернуть Солнцевой её ребёнка. Но это не судебное заседание. Это жизнь. И я не могу взять и отдать ей маленького человечка, который стал мне родным и любимым сыном.
И не только моя личная привязанность здесь играет важную роль.
Снова вспомнил Светлану, которая, как я и предполагал, пришла на благотворительный ужин. Но я недооценил её. Вместо истерики и беспомощного крика, которого я ожидал, эта женщина боролась за своего ребёнка со всем отчаянием и даже дерзостью.
На моё заявление перед камерами и толпой важных людей, она не растерялась и дала мне достойный отпор.
Она заставила себя уважать. А это дорогого стоит.
И явилась Светлана в ресторан так, словно была голубых кровей.
Мне понравилось смотреть на то, как она двигается – плавно и грациозно. Светлана не была красавицей, не обладала яркой внешностью. Но у неё были правильные и изящные черты лица: большие глаза, выразительно изогнутые брови и длинные ресницы. Её светло-русые волосы были собраны в красивую причёску из толстой косы вокруг её головы в виде короны. Её губы были женственными, мягкими и полными. А её глаза… её большие серо-зелёные глаза были самыми грустными глазами, которые я когда-либо видел и в них всё время стояли непролитые слёзы.
