Днк, или Верни моего ребёнка! - страница 22
Эти глаза теперь не дают мне покоя.
Разумом прекрасно понимал, что она страдает. Но при всей сложности ситуации, эта женщина не сдалась, она продолжает бороться за своего ребёнка.
Как же жаль, что она узнала о своём сыне и что он жив.
Знаю, нельзя такое думать, но мне действительно жаль. Прошло бы какое-то время, и Светлана со временем оплакала бы и отпустила его. Но только не теперь… Теперь она не даст мне покоя.
Много женщин сломались бы после того, что пришлось пережить Светлане и много бы женщин на её месте выбрали бы деньги. Ведь она бы знала, что её сын находится в хорошей семье, с большим достатком, и никогда он ни в чём не будет нуждаться. Да и сама бы стала жить и не думать о деньгах. Я бы щедро её отблагодарил. Она могла бы родить другого ребёнка или взять на усыновление…
Но вместо этого она собралась со мной бороться! И кажется, не собирается останавливаться, независимо от того насколько это трудное и просто безнадежное дело.
Такой отваги и веры в свою правоту и справедливость я не встречал никогда прежде, и это вызвало во мне чувства, которые я раньше не испытывал.
И я также прекрасно понимал, что её непрошибаемая целеустремлённость и настойчивость могут доставить мне много проблем. Если только не убить её или не отправить в тюрьму, например, за хранение запрещённых наркотических средств.
Чёрт!
Сам себе стал противен от подобных мыслей.
Нашёл, кого считать своим врагом. Хрупкую, беззащитную женщину. Мать моего сына.
Да, стоит себе признаться, что Светлана меня заинтересовала. Она была той женщиной, которую действительно хотелось узнать поближе. По крайней мере, на какое-то время.
Я вернулся домой, проверил своего сына.
Филипп крепко и сладко спал.
Поцеловал его в пухлую бархатистую щёчку и в очередной раз убедился, что не смогу с ним расстаться. Никогда.
Потом, зайдя в кабинет, я позвонил своему помощнику.
Что ж, решение принято.
Светлана
Спотыкаясь, я вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и, не раздеваясь, мешком рухнула прямо на пол.
Долго сдерживаемые слёзы хлынули из моих глаз яростным потоком. Я выплакала их все и потом забилась в сухих и раздирающих рыданиях.
Я выла, подобно волчице. Кричала в голос и рвала на себе волосы, собранные в причёску.
Проклятый Северский! Он так и не дал мне никакого ответа! Просто сделал вид, что меня нет, а потом, просто взял и ушёл!
Ушёл, так ничего и не сказав!
Одно было ясно – он не согласен отдать мне ребёнка и не согласен, чтобы я даже видела его!
Но это несправедливо!
Господи! За что?!
В чём моя вина?!
Почему я должна страдать за чужую алчность, за чужой страх и чужие грехи?! Почему моего сына должна растить и воспитывать другая семья?! Я ведь так его ждала! Своего сыночка!
Господи, почему ты так несправедлив ко мне?! Почему ты никак мне не поможешь и не исправишь эту чудовищную несправедливость?!
В моей душе была такая же темнота, как и за окном. Тишина квартиры сомкнулась вокруг меня, словно воды океана над головой. Я горевала о своём мальчике, которого у меня эти страшные люди отняли. Моё сердце болело за него. И я жалела, что мой сын может так и не узнать всей правды…
В эти сумрачные ночные часы я почти завидовала тому несчастному малышу, которого считала своим. Он обрёл покой. Он стал маленьким ангелом…
И тут же мне стало ужасно стыдно перед тем несчастным ребёнком.
Узнав, что он не мой сын, я забыла про него…
А ведь того малыша больше никто не оплакивает… Даже бывший муж всё решил забыть.
— Ненавижу тебя, Северский… — произнесла я вслух хриплым после рыданий голосом.
Я знала, что Северский не согласится просто взять и вернуть мне моего сына и мне даже не удалось его припугнуть публичным разоблачением. Он опередил меня.
Как мне теперь быть? Его слово против моего… И доказательств у меня никаких нет, что сына у меня отобрали…
С этими мыслями и осознанием своей беспомощности, во мне сильнее разгоралась ненависть к Северскому. И сила ненависти была настолько огромной, что почти ослепила меня. Глаза заволокло красным туманом, в ушах стоял настоящий рёв. Все мои мышцы тела дрожали, будто в ознобе. Мне хотелось прямо сейчас подняться с пола, поехать и найти Северского, чтобы разорвать его голыми руками! Маленькая часть моего мозга отчётливо понимала, что это безумие, но сердце и душа требовали своего. Они требовали правды и справедливости.
Если я наделаю подобных глупостей, то тогда уж точно, никогда не увижу своего ребёнка.
Как во сне я разделась и без сил упала на кровать. Даже расстелить её, не было никаких сил.
Уснула я быстро. Снов не было. Мои тело и мозг просто отключились, чтобы я хоть немного смогла отдохнуть.
А к утру, я была размякшей и уставшей, чувствуя, что не могу даже разлепить слипшиеся от слёз и туши глаза.
Меня разбудил звонок в дверь.
Шатаясь и держась за гудящую голову, чувствуя себя, будто с похмелья, я подошла к двери и, не ожидая какого-либо подвоха, открыла её.
— Солнцева Светлана Михайловна? — спросил меня мужчина, лет пятидесяти и выглядевший, как огромная гора.
— Да. Это я, — просипела в ответ и нахмурилась. — Кто вы?
— Вы должны прямо сейчас поехать со мной. Это приказ Северского Дмитрия Мстиславовича.
После этих слов в моей груди родилось отчаяние – холодное, бессильное, равнодушное. Мне показалось, что очень скоро я стану душевной калекой: половина моей души иссохнет, испарится, сгорит, просто умрёт… Тогда как другая часть меня продолжит жить в агонии… Моё состояние будет заслугой Северского.
