Нужным быть кому-то (СИ) - страница 92
Подъехали к небольшой, чистенькой хате, выложенная битым кирпичом и мелкими камешками дорожка вела прямо к порогу. Из будки выскочил лохматый огромный пес и пристально наблюдал за приехавшими.
— Ух, ты, кавказец, красава!
На крыльце показалась невысокая, кругленькая старушка, приставив руку ко лбу начала вглядываться в приехавших.
Баб Таня пошла вперед.
— Тань, ты штоль?:
— Я, Фень, я, вот хороших людей к тебе привезла, помочь бы им надо.
— Ну, ежли хорошие, отчего не помочь, проходите в дом!
Пес внимательно проводил взглядом каждого, не делая ни единого движения.
Уже в прихожке чувствовался травяной аромат, запах в горнице был какой-то медвяный.
— Садитесь, вон, на лавку, сейчас чайку заварю.
Мужики сели, оглядывая горницу — везде висели гирлянды трав, пучки, связки засушенных цветов. Лёшка с удивлением осматривался.
— Вот, ты, молодой человек, иди, мне помоги, — позвала его Феня.
Лёшка с удовольствием наливал в большие кружки ароматный напиток, относил на стол, накладывал в блюдца засахаренный мед, и с удивлением косился на большое блюдо, полное моченых яблок.
— Я такое и не пробовал!
— Это, милок, антоновка в меду моченая, с травами, по моему рецепту. Садитесь, сначала почаевничаем, потом будем разговоры вести. А вы, оба, — она кивнула на Виктора и Игнатьича, — ешьте медок-от, он пользительный, особенно для вас!
Травяной чай оказался удивительно вкусным. Макс два раза доливал себе в большую кружку, нахвалил яблоки, запивая чаем. Вспотел, утирая пот, сказал:
— Ну, бабуля у тебя и чай, не, чаищще! А яблоки — нет слов! Кароч, я в восторге!
— А тебе, милок, я травку дам. Попьешь, и твоя мятежная душенька успокоится.
— Да ты чё, бабуля, я спокойный!
Она погладила его по голове:
— Сердце у тебя большое и доброе, ты сильный, но травку попей, лишним не будет! Ну, а теперя с вами… ребятишки, идите погуляйте! А мы пока поговорим.
Макс и Леха вышли на крыльцо, пес опять внимательно смотрел на них:
— Бабуль, а песик нас не?
— Песика зовут Друг, он в людях не ошибается, идите, не бойтеся!
Лешка храбро шагнул к псу, тот втянул носом воздух и сделал пару шагов к нему, сунулся лобастой башкой ему в руку.
— Вот, вишь, признал он тебя, пообщайтеся.
Лешка сначала робко, а потом все смелее начал гладить пса, тот как-то хитро извернулся и подставил ему шею, Лешка разулыбался…
Макс погладил башку пса, ему тоже было позволено.
— Во, Лёха, мы с тобой, значицца, неплохие люди. Серьёзный собак нас признал. Пошли, глянем, чё в деревне ещё имеется?
Заросшая улица привела к небольшому лесочку, за которым проглядывало поле, а вдалеке блестела лента воды.
— О, надо глянуть, чё там!
«Там», оказалось приличным прудиком, обрамленным разросшимися кустами и парой крупных ветел, которые купали свои ветви в воде.
— Клёво, тут такую зону отдыха можно сгондобить, надо мужикам показать, думаю, заинтересуются.
Лешка присел на сухую траву и загляделся на воду, Макс тоже притих, только жмурился на солнышко. Так и сидели молча, пока их не окликнул Игнатьич:
— Вы чего как воробьи притихли?
— Ты глянь, как тут клёво! Игнатьич, надо бы эту деревню… смотри, поле заросшее, если поставить домики небольшие, типа турбазовских, прудик красивошный малость почистить, сделать лодочный причал, да чё вас учить? Батя где?
— Батя серьёзные разговоры ведет с бабой Феней, ты ж дотошность его хлебанул. Только он спокойный, а в тебе моторчик.
— О, хоть кто-то признал, что я батин сын, а то все раздолбай да раздолбай! А греет, что мы с батей не только внешне похожи. Чё там бабулька сказала?
— Она тебе сама скажет, чё, пошли.
Батя разговаривал с бабулькой на улице, баба Таня сидела на лавочке с каким-то дедом у соседней избы.
— Значит, не забывай, всё, как я тебе велела, и делай, и, конешно, почаще на воздухе бывай. Ты, ребятёнок, папаню-то почаще на природу вывози — на рыбаловку, там, покупаться, в санаторий, только в средней полосе, очень хорошо будет съездить, батя твой заработался, нельзя так.
— Понял, бабуль, понял, я теперь как комар буду назойливым.
Батя засмеялся:
— Всё. Теперь мне покоя не будет, сын меня замучает, у него с детства так, пока своего не добьется, не отстанет. Спасибо тебе, Афанасия Петровна, за доброту!
— А ничё, ничё, сынки, еще побегаете оба. А у тебя, — она посмотрела на Ивана, — очень замечательный внучок рядом, вы с ним две половинки целого! Ты, внучок, не стесняйся. Ежли он не будет поддерживать свое сердце, прям скандаль с ним! Пока вам хватит, а я за лето травки подсоберу, приедете оба к августу ближе, заодно и погляжу на вас, но травки-те ещё никому во вред не шли.
Дед обнял своего внучка:
— Права, ой как права ты — Лёшка у меня как наседка со всеми носится!
— Вижу, милок, вижу, они оба, — она кивнула на Лешку с Максом, — славные души имеют.
— А тебе, милок, — она посмотрела на Макса, — за Ваську Аникеева отдельный поклон, видела его, вот, в районе, оживел — глаза блестят!
— Э-э-э, да чё такого, я просто их немного тормошу, он же хоть и старый, а где-то как мне ровесник, тоже хулиганить любит, да и старушки не отстают, дряхлые только снаружи, а внутри-то ого-го-го!
Феня засмеялась:
— А это у кого на сколь душа возраст имеет, мое поколение, похоже, на тридцати где-то и остановилось, да и деревенские, они до самой смерти все в заботах и шевелении. Вон, Васька, бобыль, а козу и курей до сих пор держит.
В Каменку приехали уже часам к шести. У Козыревых во дворе застали всю женскую часть колхоза: слаженно и дружно все засаживали цветами приличных размеров цветник, девчушки старательно поливали посаженные цветы из леек, Марь Иванна хлопотала у дальнего конца лужайки. На трех грядках посадили всякие травки: укроп, кинзу, базилик, петрушку, чабрец, мяту. Феля вскопала и приготовила место для обожаемых ею лилий. — Завтра же рвану в павильон, видела шикарные лилии, наберу всяких расцветок, мы тут еще такой шикарный сад устроим… уххх!! Надо Ленину пару-тройку каких-нибудь резных лавочек заказать. Поставим по периметру, нет, не надо пластика и плетеных, именно деревянных с резными спинками. Игнатьич, это ничего, что мы тут командуем?
