Нужным быть кому-то (СИ) - страница 98

— Ты, бабуль, чё, про всех всё знаешь или видишь?

— А и вижу, милок, не завсегда, но вижу. Вот у него, — она кивнула на Лёшку, — печали в сердце много было, сейчас она уходить стала потихоньку, и смогла её зачать выгонять твоя женка, скажи ей поклон от меня, дружила я с её бабушкой-от. Подрастет ваш сыночек, приезжайте ко мне, погляжу я на их обоих! А ещё скажи, отец её найденный, пусть обязательно до меня соберется, побыстрее.

— Хорошо, — ошарашенный Калинин, удивленно спросил, — а про тестя-то откуда Вы?

— А вижу иногда, сынок, вот на тебя глянула и увидела, что тестюшке надо у меня побывать.

После консультаций долго ходили по деревне, рассматривали заросшие усадьбы и покосившиеся домишки. Афанасия, поясняла, кто где жил, и остались ли наследники. Виктор тщательно записывал все данные, собираясь увидеться и поговорить с собственниками. Из десяти домов улицы три самых развалюшных были ничейными, бабульки, жившие в них, не имели родственников, у остальных где-то имелись дети-внуки.

— Будем решать, если договоримся с наследниками и определимся с землей, то к следующему году оживим ваши Выселки, название, правда, дурацкое.

— А чё ты хочешь, Выселки, потому што выселяли сюда всех неугодных раньше-те.

Уже собрались уезжать, когда Афанасия дала три небольшие бутылочки с темной жидкостью:

— Милок, вот, передай-ка Ваське одну. Пусть ноги-те растирает, а эти две Таньке и Вовке Ленину, скажите от меня, пусть пользуют.

Погладила по Лешкиным вихрам, пошептала ему что-то на ухо, тот расплылся в улыбке и чмокнул её в морщинистую щеку:

— Спасибо!!

— А и приезжай еще на лисапете-от, завсегда рада буду. Внучок у тебя славный, цельный весь такой, тебе в старости с ним очень тепло будет. Хотя и сейчас уже он людям тепло несёт.

Дед засиял:

— Я давно говорю, что он у меня сокровище сокровищное.

— От, именно так.

— А в Каменке скакал молодым бычком и вопил от восторга сибиряк:

— Баушка моя! — подняв её на руки, таскал по двору, та ругалась, шлепала его тряпкой, а «медведь» не унимался: — Я приехал, как я тебя люблю и твою Каменку!! — наконец поставил её на землю.

— Лешак. Все косточки помял, от ведь силища, чистый Шишкин!

— А то! Я давно прошу фамилию на Шишкина поменять. Вона, не согласные, — кивнул на стоящих поодаль родителей.

Баба Таня, расцеловавшись с внучкой и зятем, поохала:

— Тринадцать годков, а уже на голову выше меня, чё к армии-то будет?

Тимошкин отец, тоже крупный мужик, засмеялся:

— Похоже, лестницу прикупать придется, не дотянешься так-то.

У деда же, возле калитки шел горячий спор: бабка Нюта и дед спорили про четверть и половину. — Голова садовая, половина завсегда больше четверти! — шумела бабка Нюта.

— Ну да, ну да, какжеть, поллитра и четверть самгоновки рядом не ложилися.

— Тьфу на тебя, я ж помню, как ты в вечерней школе учился — в курилке отирался. Евстифеевна, тебя жалеючи, троек наставила, четверть самогону!

— Макс гоготал:

— А чё, у бандитов на пьянках четверть — это ж такая здоровая бутыль, и самогоновка в ней мутная. На мышином помёте настоянная!

Вода в Малявке наконец-то прогрелась, и начался у детворы праздник, опять поставили лягушатник, три грибочка, разрисованных самими детьми, особенно красивым получился тот, где верховодил Санька Горшков, его работу оценили все на пять с плюсом.

Санька, как и все, не вылазил из речки, стал шустрым, и Лешка понемногу учил его приемам борьбы, с разрешения Горшкова старшего. Александр собрался рожать вместе с Маришкой, волновался сильно, его утешала вся женская часть «колхоза», все старались дать дельные советы. Марина же, наоборот, уговаривала не волноваться и не присутствовать при родах.

— Нет, милая, тебе будет больно, а я хоть частичку твоей боли заберу! И сразу же увидеть Димку… это дорого стоит, больше любить буду!

— Больше вряд ли возможно! — улыбалась сияющая Марина.

— Какие вы у нас жены красивые, особенно, когда беременные, — восхищался Палыч, — просто светитесь изнутри, я только и понял выражение «Женщина красива материнством», когда Валюшка ходила с Лешенькой!

Горшковы выбрали дом, баба Лена и Санька были довольны, поменяли мебель, немного переделали кухню, а основной ремонт оставили на осень и весну.

У деда Васи в раньше нежилой половине основательно обустроился Виктор, там прямо штаб развернулся по Выселкам.

Дед Аникеев, гордился:

— От, девки, жисть какая, не успеваю везде-от. Хочется и кины смотреть, а и у Виктора надоть побывать, дельный совет дать не мешает. — Матвеич неизменно терпеливо выслушивал самые бредовые предложения деда. — Это не внучок, тот чуть што: «Ты чё, дед, офигел?» Батя у ево многославный мужик.

А у Макса опять потрясение случилось: когда его доставали всякие мелочи по работе, он, плюнув на все, валил к айтишникам и там отводил душу, в коллективе. Вот и сейчас Макс ожесточенно рубился в игру. Переходя с уровня на уровень, он расслабился и получал истинное удовольствие.

Заглянула секретарь:

— Максим Викторович, вас там разыскивает Татьяна Макаровна Шишкина. Просила сказать, что дело касается деда Василия.

Макс побледнел и вскочил, по коридору несся ураган, идущие испуганно жались к стенке или шарахались, с трудом уходя от столкновения с Максом.

— Бабуль, чё с дедом? ЧЁ? Я вас прибью, старые, — облегченно выдохнув, Макс опустился на стул. — Вера Петровна, дайте мне водички. Я думал… у меня сердце от вас разорвется, связала, блин, судьба. Не, ну кто так говорит, бестолковые вы мои? Лан, сделаю, да, хорошо, не боись! Ты, это, больше так не пугай. Я офигеваю с вас! Всё, пока!