Нужным быть кому-то (СИ) - страница 97
А Ванюшка, держащий на руках своего шустрого уже в четыре месяца сынишку, подтвердил:
— Слышь, Марин, маманя моя ни разу не ошиблась, чёт у неё имеется колдовское. Не, в хорошем смысле, вон, Наташе моей и Валюшке всё в точности предсказала.
С пригорка летел вопящий Санька, в сопровождении ребятишек и Верного. Повиснув на папочке, долго обнимался с ним, и только потом подлез к Марине, аккуратно прижал голову к её животу и почувствовав толчок, заулыбался:
— Братик, привет! Папа, мама, я решил точно-точно, братик будет Димка. Вы согласны?
— Димка, значит Димка, — улыбнулся Саша, а Димка сильно запинался, как бы одобряя.
— Ему тоже нравится! — завосторгался Санька.
Горшков младший заметно подрос, окреп, подзагорел и теперь ничем не отличался от деревенской детворы — такой же чумазый и с драными коленками.
— Сань, а что это у тебя штаны такие рваные?
— Папа, это же писк моды у нас. Вон, смотри, мы все такие ходим.
— Ну, если писк, то да, не поспоришь!
— Папа, а домик смотреть пойдем?
— Мама наша отдохнет и пойдем!
Бабе Лене и Саньке давно приглянулся домик на соседней улице, Саше понравился тоже, но без одобрения Марины ничего не решали.
Мама, отдуваясь, присела на лавочку у Калининых, тут же нарисовалась прабабка Сара с Лешенькой. — Вот, дедушку со дня на день ждем, только дедушка больше нас ждет, когда Лешеньку поняньчит. Лешенька жмурился на солнышко и беззаботно улыбался.
— Знаешь, Марина, у него уже свои симпатии имеются, наш малыш всем улыбается, а вот папу, тезку своего и деда Ленина, просто обожает. Стоит им голос подать, всё, — наш мужичок весь искрутится, надо, чтобы его взяли на руки и поговорили с ним, я иногда даже ревную!
— А где наш лучший в мире Лёха Козырев?
— Да он у Федяки на турбазе, они с мальчишками постарше там сено скошенное ворошат, мужик-от хозяйственный растёт, сказал, что тебе, баба Таня, просто обязан помогать. Дак, говорю, Лешк, у меня помощников много, а он только улыбнулся эдак задумчиво, на лисапет и к Федяке. Вот, к вечеру явятся, оголодавшие. Так и девицы с имя умотали, но это все на пользу, пусть лучше гоняются по полям, чем за компьютерами сидеть сиднями.
В конце улицы показался быстро идущий Макс, держащий на руках Аришку. Чумазая, растрепанная и зареванная девчушка, всхлипывая, пожаловалась:
— Коленки сильно ободрала, упала с великааа!
— Чёйт ты, вроде, давно гоняешь? — удивился Ванюшка.
— Кошка испугалась, а я свернула, а там камень в травеееее!!
— Хорош рыдать, невеста! Ща будем красоту наводить на твои коленки, бабуль, зеленку тащи.
Посадив мелкую на лавочку, Макс развил бурную деятельность: осторожно промыл ободранные коленки, промокнул и, приговаривая всякую ерунду, начал мазать ей коленки:
— Ща тебе такой эксклюзив наведем, вся деревня обзавидуется!
Аришка, шипя и дергаясь от зеленки, с интересом наблюдала, как Макс рисует на коленках всякие прикольные фигурки, а потом начала смеяться. На коленках появились сердечки, яблоко, вишенки… Подъехавшие следом Лешкины дети с восторгом смотрели на коленки.
— Во, а ты рыдала!
— Макс, — тут же подлезла Верушка, — а мне нарисуй?
И разрисовал Макс коленки обеим девам Козыревым, извел весь пузырек, девчушки хвастались всем, показывая рисунки, а баба Таня загадочно улыбалась, пока не видел Макс.
После обеда, прикинув, что подсохли полевые дороги, собрались до Афанасии. Поехали на Федякином «вездеходе» — Козырев, два Ситниковых, Феля, Калина и Лёшка.
— Лёш, ты, может, останешься, вон, ребятишки ждут?
— Не, мне надо!
Афанаську встретили на улице: бабулька волокла тюк с сеном. Макс тут же отстранил её, играючи закинул на плечо сено:
— Куда нести? Ещё есть?
— Спасибо, милок, эт для козички своей понемногу накосила. А дотащить мочи нет.
— Ща, сделаем!
Мужики быстро и слаженно стаскали сено, закинули его на сеновал, Макс и Лёшка ещё и остальное, недавно скошенное, поворошили. Палыч скосил недальнюю полянку с сочной травой.
Феня радовалась:
— Сколь помощников привалило! — Покачала головой на два больших пакета с продуктами. — И чё удумали, будьто я совсем немощная, вона, в Аксеновку иной раз на лисапете ездию.
— Тебе чё, лишним конфеты-печенья будут? Вон, своих соседей угостишь, дедок мой сильно уважает чаёк с конфектами, все вы, пожилая молодежь, сладенькое уважаете. — Макс, как всегда, не знал пардону.
Феня посмеялась, напоила всех своим ароматным отваром трав с вареньем и медом. Затем внимательно осмотрела Игнатьича и Виктора, кивнула сама себе:
— Молодцы! Вижу, што старалися, пили травы-те, я, вот, вам новых заготовила, ниче, мужики, побегаете ещё по земле! А ты, внучок, — она обернулась к Лёшке, — не переживай, вижу я твою тревогу, вижу. Одно скажу, будет твой дед травки пользовать постоянно, поживет, вас успеет поставить на ноги, ты приглядывай за ним, напоминай про травки-те. А ты, милушка, — она смотрела на Фелю, — тоже травок-те не отвергай. Ходим, вот, по лекарствам, а лечимся всякой дрянью, химией клятой. Ну дак оно проще, закинул каку таблетку и все, а травки собрать правильно и заварить надо. Ох-хо-хо, ленивые мы стали, ну, да ничё, раз начали травы-те пить, польза будет. Они ведь и все эти, как скажуть, соли тяжелых металлов, выгоняють из нутра-от.
Принесла из сенцев большую банку с мазью:
— Тебе вот мази наложу, сама делала, будешь мазать постоянно, — говорила она Палычу. — Сынок-от у тебя малой, дак я для аромату травок положила, штоб запах был духмяный.
