Мэн - страница 243
А теперь она старалась не смотреть с мамой после ужина сериалы, тем более, что подташнивало её именно по вечерам, а не как всех нормальных беременных, и только лишь Тиффани выходила из гостиной и забывала о «говорильнике», Констанция тут же его выключала.
Кстати, стоило нажать на красненькую кнопочку, как мучения прекращались.
«Вот бы и с Дарреном так — отключить его пультом и всё. Красота», — с сожалением растянула губы в линию Тэсс.
Четыре дня прошло с того момента, когда её впервые назвали «мамочкой». Она ещё пока никому ничего не сказала: ни Андрею, ни маме, ни Паркер, ни Зоди. И каждому из них — по отдельной причине. В Нью-Йорк не спешила, от билета отказалась, а новый оформлять не решалась. Денег теперь у девушки имелось, по её ощущениям, примерно как в золотом запасе Китая — Андрей перевёл ей на счёт двадцать тысяч — но вот что касалось всего остального…
Тэсс зависла между небом и землёй, не зная на что решиться.
Для начала ей хотелось хоть чуть-чуть побыть один на один со своим счастьем. Уложить его в себе. Прочувствовать.
Давненько она так не радовалась. Да вообще ещё никогда. Какое-то тихое, затаённое ликование поднималось со дна нутра. В голове мысли метались, будто мотыльки вблизи открытого огня.
У неё будет ребёнок. Констанция представляла себя с малышом на руках и тут же вспоминала о, так сказать, втором виновнике торжества. Господи, это было такой удачей, успехом — носить в себе частичку Андрея! Подумать только, она станет матерью его сына или дочери.
Тэсс положила ладонь на низ живота.
«Мальчик или девочка? — Девушка прислушалась к себе: кого хочется больше. — Нет, не могу. Без разницы. — Это у мистера Дексена проблема передать «палку» желательно сыну, а ей завещать нечего, её устроят оба варианта. — А вдруг двойня? — хихикнула она. — Интересно, на кого будет похож? На меня? На него?» — И тут Констанция вспомнила, что ещё не видела детских фотографий Андрея. Он как-то показывал на своём Макбуке папку со снимками, то с Билли и Чаком, то с Джокстой и Дарреном, то с Берчем, имелось несколько кадров с какими-то мужчинами и женщинами где-то явно на Манхэттене и ещё на фоне свадебных шатров на зелёных лужайках, на одном из них Андрей стоял между женихом и невестой и даже слегка улыбался. Но везде выглядел почти так же, как сейчас с поправкой на длину волос, одежду и освещённость. А вот изображений его в более раннем возрасте не имелось. Не промелькнуло даже снимков из Оксфорда.
«Ладно, — вздохнула мисс Полл, — пока ещё некого сравнивать. Вот рожу, тогда и посмотрим».
В первую же ночь, когда она уже знала, что спит не одна, ей приснился Андрей фон Дорфф Дексен. Он её целовал. Нет, не так, он её ЦЕЛОВАЛ. Тэсс неожиданно очутилась в сказке, в своём персональном Раю. Мужчина прикасался к её губам, как в нереально красивом эротическом фильме — медленно, сладко, томно, без напора, нежно ласкал расслабленным языком, благоговея перед её хрупкостью, женственностью и мягкостью. В этом сне он был настоящим принцем и ещё более истинным рыцарем— идеальным, благородным, великодушным, сильным, властным, влюблённым. Он боготворил свою женщину и дышал ею. Словно ожившая мечта, Андрей сам плавился на её губах и скользил вниз по телу девушки потёками расплавленного счастья. В эти моменты у неё получилось почувствовать абсолютное блаженство. Эдакое круглое или даже сферическое, без вмятин и повреждений. Будучи в той, несуществующей жизни, она верила, что является принцессой. Звездой. Пусть глупой и наивной, но зато абсолютно счастливой.
Проснулась с мыслью, что даже если проживёт сто лет, не забудет этого поцелуя. Не получится.
Ещё лёжа в постели, уставилась в одну точку на потолке.
«Андрей». — Тэсс не питала каких-то уж особо красочных иллюзий по поводу реакции мужчины на новость. Доподлинно знала, что он не завизжит от радости, не захлопает в ладоши, не заскачет на одной ножке и не подхватит её на руки, дабы закружить по холлу на двадцать первом этаже. Дексен, скорее всего, только лишь красиво прищурится, усмехнётся, скажет что-нибудь жутко умное или неожиданно странное и чмокнет в щечку. Всё.
Не представляла она Андрея целующего её живот или прислушивающегося к движениям малыша в утробе. Его реакция будет скупой, многослойной, но тем и ценной. Мисс Полл это, кстати, полностью устраивало. Тэсс казалось занятным пронаблюдать, как её социопат станет сопротивляться распространению теплоты и доброты внутри его «каменной натуры, как постарается усилием воли блокировать их на подступах к мозгу, и только лишь спустя время постепенно впустит в своё сердце нежность и волнение, как когда-то пропускали на Титаник пассажиров третьего класса во главе с героем Леонардо Дикаприо.
Будущего отца начнёт ломать и корчить в муках. Почти семифутовый рост примется нашептывать, что негоже мужчине с такими габаритами пасовать перед несколькими фунтами писклявого веса, которые сам же и породил, а последний размер ноги среди человеческих, или первым среди Йетти, попытается насадить диктатуру мысли «Дети. Конец эры социопатии». Но спустя время он поймёт, каким образом от продолжения себя можно получать удовольствие, научится с этим жить и сделает счастливыми и себя, и свою женщину, и их ребёнка.
«Он это умеет», — улыбнулась Констанция и потянулась в кровати.
Однако, это только одна сторона вопроса.
Но есть ещё и другая.
Работать он её точно не пустит. И не исключено, что отсрочит учёбу. На красивый прищур и выдачу чего-нибудь очередного заумного Андрею понадобится секунд пятнадцать, а на шестнадцатой замки входной двери на двадцать первом этаже звонко и залихватски щелкнут задвижками, и вниманию мисс Полл будет предложена еда под дверь, интернет два часа в день с трёх до пяти и общение с мамой по домофону не более семи минут в неделю. И весь этот аттракцион невиданной щедрости только при благоприятном стечении обстоятельств. При развитии событий в отрицательную сторону и он превратится в остатки роскоши.
