Секс без правил (СИ) - страница 75
В травмпункте были сослуживцы Миши, и к нашему общему удивлению, Лёха притих и вообще другим человеком притворился, даже с обнимашками на свою прелесть не кинулся. Александр Дмитриевич быстро выяснил ситуацию, переговорил и с врачом, и с напарником Миши. Оказалось, что все чуть серьезнее, чем он сообщил по телефону: к сломанной ноге добавилась и трещина в руке, которую тоже загипсовали. Вряд ли он просто с лестницы так неудачно упал, но у парня работа опасная, это стоит принимать во внимание. Александр Дмитриевич представил нашу троицу его друзьями и сообщил, что мы сами доставим пострадавшего домой.
Миша выглядел немного смущенным и даже не морщился от боли. Хотя ему к тому времени уже вкололи обезболивающие. Теперь нам следует дождаться медицинской выписки. Никогда не думала, что все происходит так долго. Когда посторонние ушли, Лёха сел с Мишей рядом на кушетку, сжал руки в замок и уставился в пол. Пробубнил едва слышно:
— Думаю, тебе лучше у меня остаться, пока гипс не снимут. Или мне у тебя.
— Глупости, — немного нервно ответил Миша. — Я справлюсь.
— Знаю, что справишься. Но видишь ли… мне бы не хотелось, чтобы ты справлялся сам.
Я тактично отошла подальше, чтобы не мешать этому разговору. Даже не представляла, что наш Лёшка может быть таким трогательным. Молча подошла к Александру Дмитриевичу. Он не сводил взгляда с брата и заговорил задумчиво:
— У Миши плохая работа. Его коллега, с того же рейда, сейчас с огнестрельным ранением в реанимации, потому здесь и не собрался весь отдел. Угрозы жизни нет, но только представь, что чувствуют его родные. Лёшка зря выбрал такого человека. Он никогда не будет спать спокойно, никогда не будет уверен, чем закончится следующий день.
Меня такая постановка вопроса возмутила:
— И что теперь, ему другого человека выбрать? И правда, пусть бежит отсюда, другого подыщет. Потому что с этим сложно. Этого любить неудобно, уверенности нет, никаких гарантий, одни стрессы. Любить же надо только удобных людей! Вы иногда убиваете меня своим цинизмом.
— Ну вот, ты примерно и сказала то, что пытался объяснить я, — он улыбнулся в пол. — Здорово ведь, когда ты подходишь к какой-то мысли сама и не можешь обвинить меня в манипуляциях?
— Хорошо, — я ответила после паузы, но уже не могла перестать улыбаться. — Отвезем их и поедем ко мне собирать вещи. Мне тут вспомнилось, что от вас до института намного ближе.
— Я только об институте и думал, — он помолчал несколько секунд, а потом взял меня за руку и переплел пальцы. — Я пока не особо силен в признаниях. Да и смысла в них не вижу, честно говоря. Мне кажется, надо просто жить. И когда-нибудь, через год или десять лет, станет понятно, по какой именно причине мы сейчас вместе. Пока я могу сказать наверняка только то, что ты самый неудобный из всех вариантов. Но в последнюю очередь я собираюсь бежать отсюда и искать что-то поудобнее.
Мне жутко, до дрожи в пальцах, захотелось его обнять. Эйфория нашла свой выход, так и пусть цветет. Еще чего не хватало — не быть счастливой прямо сейчас, когда тебе под нос возможность счастья доставили.
— Сойдет, — ответила я. — Такие правила меня устраивают. Вот только есть условие.
— Уже? — деланно изумился он.
— Ага. Не увольнять Тимура. У него ситуация такая…
— Да плевать мне на его ситуацию! Но вот на то, что ты готовить не умеешь, не плевать. Так что я не стану его увольнять, даже если ты умолять об этом начнешь. Уборщицу Вероника уже ищет.
— А вот этого не надо! Не представляю, чтобы чужой человек копался в моих вещах!
— Как ты копалась в моих?
— Именно!
— Извращенка.
— Кто бы говорил.
— Ух, я уже предчувствую начало твоей диктатуры.
— То ли еще будет! Я только разогреваюсь.
Мы оба смеялись и незаметно сокращали расстояние. Да что же так долго-то выписку готовят? Или этот обшарпанный коридор создает романтическое настроение? Раз уже две пары без проблем и сомнений договорились кардинально изменить свои отношения.
— Тогда и у меня условие, — продолжил мужчина.
— Излагайте. Думаю, вам тоже можно оставить право голоса.
— Называй меня просто по имени.
— Легко, — я ответила так, хотя на самом деле на перестройку потребуется время. И заставила себя произнести: — Легко, Саша.
— Но не всегда. Когда играем в подчинение, то отчество не помешает.
— То есть почти постоянно?
— То есть да.
Мой смех он прервал резким разворотом за руку и поцелуем. Не особенно жарким и возбуждающим, но все равно мутящим сознание после невыносимо длинной разлуки. Мы просто дарили друг другу нежность, по которой оба соскучились. Признавали этой нежностью все договоренности, ставили свои подписи под новыми правилами. Как я вообще могла в последние дни считать, что мы больше не окажемся в объятиях друг друга? Не стали прерываться, когда вышел врач. Потом еще и Лёха с Мишей рядом долго мялись, напоминая о себе недовольным кряхтением. Балбес еще и додумался тыкать в нас костылем, который выдали пострадавшему. Миша просто тихо посмеивался. В конце концов они так достали, что я отстранилась и гневно зыркнула в их сторону. Мой мужчина выдал раздражение более явно:
— Карина, план такой: сначала избавимся от этих инвалидов, потом ко мне, если успеем доехать. Но раздеваться можешь начинать уже в машине.
— Опачки! — восхитился Лёха. — А у меня точно такие же планы! Вот что значит родня, мыслим одинаково.
Миша треснул его по плечу здоровой рукой и зашипел. Но Лёха только хохотал в голос над его паникой. А может, братья и правда похожи больше, чем кажется? Ведь оба делают только то, чего хотят. И оба плевали на мнение других. Лишь бы их «самый неудобный вариант» был рядом и тоже выбирал их.
