Таш любит Толстого - страница 65
— Так ревнуешь?
— Боже, Таш!
Теперь уже я качаю головой — быстро, резко и с осуждением.
— Если что, ты не имеешь на это никакого права, — продолжаю я. — Потому что ты все обо мне знаешь. Потому что я тебе даже не нужна. Потому что ты не способен даже быть хорошим другом!
Наконец-то на лице Пола появляется узнаваемое выражение — непонимание.
— И почему же я плохой друг? — Он выпрямляет спину, кресло издает непристойный звук. В любой другой ситуации я бы засмеялась. От этого звук становится вдвое противнее.
— Ты не все мне рассказываешь, — отвечаю я. — У тебя есть от меня секреты.
— Какие еще секреты? Если я не чешу языком круглые сутки…
— Твой папа, например, — я делаю шаг вперёд, давя на него вопросом. — Почему ты молчал про его мигрени? Друзья должны делиться такими вещами друг с другом. А ты ещё и попросил Джек не говорить мне!
— Это не повод считать меня плохим другом. Ты тоже много что от меня скрываешь!
— Напр…
— Например, как ты на самом деле относишься к парням?
Я ошеломленно замираю и ничего не отвечаю.
— Я просто… просто пытаюсь понять, — объясняет он. — Это не значит, что я отвернусь от тебя или что я тебе не верю, я просто понять не могу. Потому что сначала ты говоришь, что ненавидишь мужчин…
— Я никогда не…
— …А потом выясняется, что ты влюбилась в этого чувака с влогом. Я этого не ожидал. Потому что иначе я бы… потому что я просто хочу тебя понять.
Я судорожно сглатываю. Надо сказать Полу, что это моя вина. Я запутала его, потому что запуталась сама. Я сама пыталась во всем разобраться.
Надо произнести это вслух, но слова не идут на язык.
Осознав, что я не собираюсь ему отвечать, Пол тяжело оседает в кресле и устремляет взгляд в потолок. У него глаза на мокром месте.
— Я люблю тебя с самого детства. Наверно, влюбился в тебя еще в тот день, когда наши мамы впервые повели нас вместе поиграть в Холли-парк.
Эти звуки не могут исходить у Пола изо рта. Просто не могут. Это какой-то абсурд и бред!
— Мы лучшие друзья, Пол, — отвечаю я. — Ты, я и Джек. Конечно, мы любим друг друга всю жизнь.
Пол снова смотрит мне в глаза. К моему облегчению, слёзы на его глазах высохли. Но потом он начинает говорить, и мир разваливается:
— Да, Таш, я ревную. Понимаешь, я ревную. Потому что у тебя происходит что-то фееричное с парнем, которого ты ни разу не видела, а со мной ты даже попытаться не захотела!
Я только головой качаю:
— Это ты не хотел. Как будто со Стефани Кру встречалась я!
— Вообще-то, я сам и предложил ей расстаться.
— Боже, только не говори, что это было из-за меня! Ты никогда не смотрел на меня с этой стороны. Никогда. Я всегда была тебе младшей сестрой и, да, другом. И теперь, когда я уж точно тебе не достанусь, ты начинаешь переписывать прошлое. Зачем тебе это? Тебя возбуждает то, что меня не привлекает секс? Или ты думаешь, что мне нужно попробовать это с тобой, чтобы излечиться?
Пол морщится:
— О чем ты? Я никогда такого не говорил! И не думал.
— Да ну? Тогда ты идиот. Потому что ты парень из плоти и крови, Пол. Тебе нужен секс. Со мной его не будет. Если ты при этом хочешь быть со мной, ты кретин!
— Ты хочешь сказать, что я либо сволочь, либо кретин, третьего не дано. Так?
Я понимаю, как несправедливо себя веду, но остановиться уже не могу:
— Как-то так, да.
— К черту! — Пол вскакивает с кресла, бросается ко мне и застывает в каком-то футе от меня. — К черту, Таш! Не тебе решать, что я к тебе чувствовал и что мне нужно!
— То есть ты нормальный девятнадцатилетний парень, но секс тебе не нужен?
— Я не говорил, что мне…
— Пол, я не собираюсь волшебным образом меняться.
— Я не…
— Да, мы знаем друг друга всю жизнь, да, ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни было другой, но это ещё не значит, что ты тот самый идеальный парень, с которым все будет иначе. Понимаешь? Да, я вас обоих запутала, но уж это я знаю твёрдо.
— Если ты…
Может быть, у меня слишком много адреналина в крови. Либо это нервы, либо это злость, либо просто моя внутренняя самоубийца проснулась, но я нахожу способ заставить Пола замолчать: я стаскиваю с себя футболку и кидаю её на пол.
Пол видел меня и менее одетой. Всего час назад я пыталась потопить его в одном купальнике. Но сейчас все по-другому, сменилась атмосфера, и на мне уже не купальник, а нижнее бельё.
Пол на секунду опускает глаза.
— Таш, что ты делаешь? — шепчет он.
— Ты обманщик! — отвечаю я. — И я сейчас докажу это. Я доказываю тебе, что ты обманщик.
Я расстегиваю молнию на юбке и снимаю пояс, так что ткань кучей падает к моим ногам. Я вытягиваю указательный палец и ввинчиваю его Полу в грудь.
— Вот так я выгляжу без одежды. Видимо, людей вроде тебя это возбуждает. И если ты хочешь со мной встречаться, тебе нужно все время помнить, чего ты лишаешься. Да, сначала ты можешь говорить, что это нормально, но нормально не будет, потому что тебе захочется залезть под одежду, и это разрушит нашу дружбу. И мою дружбу с Джек тоже. Я не могу этого допустить. Так что да, ты либо сволочь, либо идиот. И лучше ты будешь сволочью, потому что тогда мы хотя бы сможем остаться друзьями.
Тут за моей спиной, на лестнице, кто-то шевелится, и голос Джек произносит:
— Что за чертова хрень здесь происходит?
Я, даже не оборачиваясь в её сторону, хватаю юбку, футболку и бегу к двери. Джек зовёт меня по имени. Я дергаю ручку и сбегаю, оставляя дверь широко распахнутой.
* * *
Я прячусь за ровно подстриженными кустами мистера Харлоу и неуклюже одеваюсь. Я оставила в подвале шлепанцы и босиком бегу по темноте, выстукивая голыми пятками об асфальт неровный ритм, а в мозгу в такт ему проносится: «О чем ты только думала? Зачем он сказал это? Зачем он сказал это сейчас?»
