Мой личный ад - страница 67

Но даже за это дерьмо Бен ненавидел Кена меньше, чем самого себя.

Неделю до приема у Эрика Бенедикт игнорировал попытки Стейны встретиться, избегал разговоров с Тором. Он ушел с головой в рутину работы, ездил на встречи, заключал контракты, даже сводил подругу в ресторан, желая отвлечься. И лишь ночами его снова и снова преследовали слова Хелл: «Думай, Бен, думай». Но он не думал, просто плыл по течению, впервые в жизни жалея, что однажды ответил Стейне «да» на приглашение в тему.

Лишь ступив на питерскую землю, Бенедикт осознал, что у него нет выбора. Он не смог бы еще раз предать Хелл, предать себя. Ему была невыносима мысль, что она останется с Кеном. Бен решил, что примет командование и заберет свою Валькирию в Москву.

Ему не доставляла удовольствие оказанная честь. Он хоть и был лидером в связке на поле, но в глобальных масштабах власть его не интересовала. Это был удел Кеннета — управлять. Бенедикт предпочитал исполнять приказы. Но он хорошо знал варягов, разбирался в стратегии и тактике, а еще очень хотел заполучить себе Хелл. И даже тот факт, что ему придется сотрудничать с Кеном, не пугал. Это была расплата, небольшое неудобство на пути к спасению.

Бенедикт был уверен, что если Хелл встанет рядом с ним, то он сможет защитить ее от темного влияния Кеннета.

Галстук душил, а костюм, как никогда, раздражал. Он бы с удовольствием пошел в джинсах и толстовке, но эпический прием в поместье Эрика Савицкого требовал дресс-кода. За ним прислали лимузин, в котором уже ждали Стейна и Тор. Бен уставился в окно, давая понять, что не имеет желания общаться, но всю дорогу чувствовал, как чешется щека от слишком пристального взгляда бывшего куратора.

Огромный дом был освещен и ждал гостей. Лет пять назад Бенедикт бы описался от счастья быть частью элиты, приглашенной на этот прием. Но сейчас у него тревожно сжималось сердце и противно сосало под ложечкой. Лишь мысль, что он увидит Хелл, немного грела. Но и встреча не стала лекарством.

Хельга была прекрасна в алом платье в пол с глубоким декольте, убранными назад волосами и выразительным макияжем. Но она едва задержала на нем свой взгляд: опустила глаза, словно он был обычным гостем, а не тем, кто сейчас держит за хвост ее судьбу.

Бен держался в стороне от разговоров и выпивки. Его тошнило от расслабленного вида Стейны, деловитого Тора, как всегда развязного, нагловатого Кена. Он не испытывал пиетета перед Эриком, которого всегда уважал. Да и остальные Старшие не внушали ни капли почтения. И если раньше он ловил себя на мысли, что Хелл тащит его в ад, то сейчас, кажется, она достигла цели.

Его никто не спрашивал об окончательном решении. Видимо, присутствие на приеме говорило само за себя. И когда Эрик объявил начало церемонии, сердце Бена пропустило удар. Он вышел вслед за Кеннетом в центр зала, едва ли слыша речь, которую декламировал Старший торжественным тоном.

— … Единство… доблесть… отвага… честь… вместе непобедимы… Клянетесь?

— Клянемся, — ответили хором Бенедикт и Кеннет.

— Артур Кеннет Савицкий, ты принимаешь командование?

— Принимаю, — громко и четко, раскатывая в рычании сонорную р.

— Григорий Бенедикт Птицын, ты принимаешь командование?

— Принимаю, — едва слышно.

Словно в бреду Бен протянул руку Кену. Они сомкнули ладони в крепком рукопожатии, едва ли не ломая друг другу пальцы. Их взгляды схлестнулись, словно два меча, но тут же разошлись, ведь они теперь были по одну сторону.

Зал взорвался аплодисментами. Их обнимали и поздравляли. Впервые на памяти Бена Питер и Москва были едины в радости. Каждый Старший подошел к Бену выразить почтение и благодарность, пожелать удачи. И от этого становилось еще хуже.

Но больше, чем тонна почтения, Бена тяготило то, что в зале не было Хелл. Она куда-то пропала перед самой церемонией и не появлялась уже достаточно давно. И от этого становилось тревожно на душе.

— Хей, Бен, — как из-под земли вырос Кеннет с бокалом вина в руке, — выпьем, брат?

Бенедикт недоверчиво нахмурился, но все же принял его предложение.

— Не будь букой, Бенедикт. Сегодня праздник, и у нас перемирие. К черту вражду. Убьем друг друга попозже. Бордо, твое любимое, — балаболил Кен.

— За мир, — поднял Бен бокал.

— За мир, — Кеннет стукнул стеклом о стекло.

Они опрокинули вино до дна, привлекая всеобщее внимание, вызывая новую волну аплодисментов, поздравлений и бесконечных похлопываний по плечу. Бена едва не вывернуло от всего этого лицемерия. Или своего лицемерия. Он хотел лишь видеть Хелл, которая так и не появлялась.

Через час, чувствуя себя выкупанным в бочке с дерьмом, Бен вышел в туалет, чтобы умыться. Вернувшись, он увидел не то, что хотел бы. Хелл стояла у выхода на балкон рядом с Кеном. Он что-то говорил ей, и Валькирия улыбалась, кивая. Кеннет был изрядно пьян, что подтверждала его бурная жестикуляция. Но он точно не был зол, что значило — Хелл еще не сказала. И Бен намеревался исправить это прямо сейчас.

Он уверенно пошел через зал в сторону сладкой парочки, но не успел. Кен чмокнул Хельгу в губы и бодро пошагал в сторону выхода, а девушка тут же выскользнула на большой балкон.

«Ах, вот где ты прячешься, детка», — улыбнулся сам себе Бен.

Он вышел вслед за ней, наблюдая, как Кеннет лихо газует на своем Порше, выезжая за ворота усадьбы.

— Ты не сказала ему? — проговорил Бен у нее за спиной.

— Не сказала, — эхом подтвердила Хелл, а повернувшись к нему лицом, ехидно улыбнулась. — Поздравляю тебя, Командир.