Привет, моя Аварийная - страница 19
Ввожу пароль. Не реагирует. Еще раз. Нет. Еще раз.
— Ты что, сменила пароль? — поднимаю на нее глаза.
Уже не помню, чья конкретно ревность сподвигла нас на это, но очень быстро мы договорились, что телефоны у нас — прозрачная территория. И ни разу не пожалел об этом.
— Пароль.
Не реагирует. Мне хочется постучать телефоном об стол. Основательно, чтобы рассыпался. Я хочу знать, что внутри.
— И чего мы там прячем?
«Другой мужчина», — начинает коротить меня. — «Всегда был рядом».
— Тебя больше это не касается.
— Я муж твой, — кладу перед ней свой телефон. — Здесь старый пароль.
Не прикасается.
— Мне больше не интересен твой пароль. Трахай кого хочешь.
— Тебя хочу.
— А я не тебя.
Другой мужчина…
Нет. Стоп.
Если я начну об этом думать, мы не поговорим. Я убью ее просто!
Но, почему-то, категорически ни о чем больше не могу говорить, кроме как…
— Ты плакала сейчас. Перед ним. Почему?
Это важно мне. Очень.
На секунду ее губы опять трогательно вздрагивают, но она сжимает их, отворачиваясь от меня.
— Если ты хочешь плакать, передо мной плачь, — сжимаю я челюсти. — Не смей ни перед кем больше.
— Какой в этом смысл?
— Я не знаю, какой в этом смысл. Ты скажи мне.
Она молчит, а я пытаюсь понять — какой в этом смысл.
— Говори.
— Нет никакого смысла.
Ее телефон в моей руке вздрагивает СМСкой.
Третий час…
— Пароль.
Встает. Идет на кухню. Костяшки штор гремят.
— Дверь замкнута, ты не выйдешь.
— Не выйду, так полетаю…
Машинально смотрю на дверь балкона. Нет. Не верю. Она, конечно, дура, но дура неглупая. Нет смысла в таких полетах.
Кручу в руках ее телефон.
Пароль графический. Тут логика не поможет. Это не цифровой, и даже не «пальчик», который можно и силой приложить к экрану.
Мне нужно попасть внутрь. Почему-то мне кажется это очень важным. И дело даже не в ревности… не только в ней.
Иду следом за ней на кухню.
Критически осматривает холодильник. Да, пустой… Как-то все не до этого было.
— Голодная?
— Чаю попью.
— Что заказать?
— Крылья…
Включает чайник. Не дождавшись, пока закипит, выключает, уходит в коридор. Иду за ней.
Возвращается в комнату, скидывает куртку. Открывает шкаф, там, внизу, постельное и плед. Забирает плед. Укутывается в него. Возвращается в кресло, закрывает глаза.
— Чай?
— Расхотела.
— Шампанского? Новый год, все-таки…
— Ну, так я тебя поздравляю, Арчи. «Как новый год встретишь, так и проведешь»… Это самый о*уительный праздник, что со мной случался. Спасибо за сказочный предстоящий год!
Праздник тебе не нравится? Хорошо.
Заношу из коридора елку.
— Ты хотела ёлку.
Скептически смотрит.
— Почему она сломана?
— Не входила в багажник.
— Купил бы поменьше.
— Ты хотела большую.
— Ну, ты же все равно отломал от нее половину. Смысл был — покупать большую?
Терпеливо закрываю глаза, сжимая пальцами переносицу.
Неужели непонятно? Когда я ее покупал, был уверен, что войдет.
Кладу на пол.
— Неадекватный…
Неадекватный?
— Кто это говорит? Прыгающая из окон девочка?
Она, почему-то, не отвечает, просто устало закрывая глаза. Почему? Раньше, пока не трахнешь как следует, она не останавливалась, провоцируя до последнего. Именно поэтому?
И у меня ноет все внутри от понимания этого факта. Не хочет меня больше…
Возвращаюсь за коробкой. Ставлю ее на стол.
— Вперед.
Вопросительно поднимает бровь.
— Наряжай свою ёлку.
Достаю из холодильника шампанское, бокалы, из закуски только яблоко и сырная нарезка. Набираю пиццерию — не берут. Суши — не отвечает. Кулинарию… Та же история! Новый год, да.
Режу яблоко на сырную тарелку. Забираю бокалы и бутылку.
Составляю все на стол. Наши кольца так и лежат там. Одно в другом.
Да, я не умею говорить. Не в принципе. Хреново получается именно с ней. И нам нужно расслабиться. Выпить. Открываю бутылку. Она с тревогой наблюдает за мной.
— Что? — разливаю шампанское в бокалы. — Обычное шампанское. Хорошее. Травить не собираюсь. Так придушу, если вдруг…
— Я не буду.
— С новым годом…
Чокаюсь об ее бокал. Выпиваю. Меня передергивает от вкуса. Не очень я шампанское…
Бокал не трогает. Мне уже сейчас хочется придушить ее и залить силой. Не по-настоящему, конечно. Это просто порыв. Опять издевается…
Достаю повестку в суд. Кладу перед ней.
Кольца, повестка… один бокал пустой, второй нетронутый.
Я смотрю на это все, и, наверное, моя крыша начинает подтекать. Почему-то рядом с ней всегда так, а сейчас особенно.
— Наряди елку, Яна, — не то чтобы я не понимаю, что это бред… — У нас семейный праздник.
Ее лицо болезненно вздрагивает.
— Она лежит на полу.
— От этого она не перестает быть елкой.
Открывает коробку, вытряхивает все сверху на ёлку. Потрошит гирлянды, конец с вилкой протягивает над столом, втыкает в розетку.
— Это что? — киваю я на елку.
— Авангард. «Я так вижу».
Гирлянды медленно мерцают, пряча за своими огоньками остальной хаос. Почти что сказочно.
Ладно. Пусть будет. Всё у нас через… авангард. И елка под стать.
Так…
Мне нужно сейчас сделать очень сложную, противоестественную для меня вещь. Но если я не сделаю это, со мной случится кое-что еще более противоестественное — ее не будет рядом. Совсем.
Встаю…
Медленно опускаюсь перед ней на колени. Ее глаза начинают увеличиваться. Я не могу прикасаться, и поэтому моя рука просто ложится рядом с ее.
