Свет за окном - страница 48

А пусть их, решила Конни. Фредерику, когда он смотрит в глаза Софи, ни до чего нет дела.

Убедившись, что они скрылись в гостиной, она взлетела по лестнице к себе в комнату. Села у окна, страстно желая, чтобы ночь поскорее кончилась и разгорелся рассвет. Но вскоре она опомнилась. Как можно быть такой эгоисткой? Винишия и другие ее собратья бессчетное число раз на дню подвергают себя смертельному риску. Что по сравнению с этим одна несчастная ночь?

Наконец с первого этажа послышались шаги, а потом – скрип ступеней, и наверху, рядом, щелчок дверного замка.

Конни перевела дух. Фредерик, видимо, ушел, а Софи легла спать. Странно, правда, что она не слышала, как закрылась входная дверь, но гость, наверное, постарался, покидая дом, не производить шуму.

Она широко зевнула. Напряжение отпустило, нахлынула усталость. Упав на подушку, Конни провалилась в глубокий сон и не слышала, как тихо закрылась входная дверь, когда над Парижем разгорелся рассвет.

Глава 15

Блэкмур-Холл, Йоркшир, 1999

Себастьян расплатился с таксистом, достал из багажника чемодан Эмили. Густо валил снег. Эмили повернулась, чтобы бросить первый взгляд на Блэкмур-Холл, и увидела мрачное здание красного кирпича в готическом стиле. Каменная горгулья угрожающе нависала над аркой входной двери, ухмылялась пустым ртом, зубы съедены непогодой, голова увенчана шапкой снега.

Снега было столько, словно дом не в Северном Йоркшире, а где-то в Сибири. Вокруг пусто, бело, безлюдно. Эмили пробрала дрожь – и от холода, и унылого вида.

– Надо же, едва успели, – подойдя, сказал Себастьян. – Хоть бы таксист на обратном пути не застрял! – Эмили взглянула на такси, которое пробивало себе дорогу в снегу. – К завтрашнему дню тут будет ни пройти ни проехать.

– Хочешь сказать, мы будем отрезаны от мира? – спросила Эмили, бредя ко входу в дом. Снегу было по щиколотку.

– Да, такое в наших краях не редкость. К счастью, у нас есть «Лендровер», а у соседа – трактор, который всегда в нашем распоряжении.

– Когда во Французских Альпах идет снег, там умудряются управляться так, что дороги всегда проходимы.

Себастьян, взявшись за большую, покрытую эмалью дверную ручку, повернул ее.

– Добро пожаловать в Англию, моя французская принцесса, в Англию, где любая перемена погоды грозит остановить жизнь, – рассмеялся он. – Добро пожаловать, Эмили, в мое скромное жилище.

Себастьян распахнул дверь, и они вошли в холл, явивший собой разительный контраст с белым простором, расстилающимся вне этих стен. Все было отделано темным деревом: стенные панели, тяжеловесная, ненарядная лестница, и даже огромный камин, к которому первым притягивался взгляд, украшала массивная резьба. Увы, в камине не пылал веселый огонь, и температура в доме почти не отличалась от уличной.

– Пойдем, – позвал Себастьян, бросив чемодан у подножия уродливой лестницы. – В гостиной должны были разжечь камин, я предупредил миссис Эрскин, что мы прибудем.

Он повлек ее за собой по лабиринту коридоров, где стены были оклеены темно-зелеными обоями и увешаны старыми полотнами, на которых мчались по полям всадники, травили собаками дичь. Распахнув дверь, Себастьян ввел ее в большую гостиную – там обои были красно-коричневые, в стиле Уильяма Морриса, и картин тоже висело с избытком.

– Черт! – выругался он, глядя на камин, где серела одна старая зола. – Странно. Это на нее не похоже. Только не говори мне, что она снова уволилась. – Он вздохнул. – Ничего страшного, милая, я его в момент разожгу.

Эмили присела на каминную решетку, а Себастьян ловко и быстро разжег огонь. Когда пламя наконец заплясало, у нее уже зуб на зуб не попадал, и она жадно протянула руки к огню.

– Так, – сказал он, – ты сиди здесь и согревайся, а я пойду вскипячу нам чаю и выясню, что тут, черт побери, произошло, пока меня не было.

– Себастьян… – вскинулась было Эмили, которой хотелось знать, где тут ближайший туалет, но тяжелая дверь захлопнулась. С надеждой, что он скоро вернется, Эмили сидела перед камином, отогреваясь и глядя, как снег за окном становится гуще, свивается в пургу, толстым слоем приникает к стеклу.

Англию она знала плохо – несколько раз бывала здесь с матерью, они останавливались у друзей в Лондоне, – но представление об уютных английских деревеньках, застроенных коттеджами под соломенной крышей, как рисуют на конфетных коробках, самым разительным образом не совпадало с этим суровым, промерзлым особняком-саркофагом посреди белых равнин.

Прошло двадцать минут. Себастьяна все не было, и Эмили потеряла терпение. Она вышла из гостиной и двинулась по коридору, открывая за дверью дверь, заглядывая в темные комнаты в поисках туалета, который наконец нашла, удивившись сиденью – массивному, словно трон. Выйдя, она услышала вдали голоса. Один был ей незнаком, а второй определенно принадлежал Себастьяну. О чем речь, понять было невозможно, но Себастьян явно сердился.

Жаль, что, прежде чем войти в самолет, она не догадалась поподробнее расспросить мужа о местной жизни. Но они были так бешено заняты в те две недели, что прошли со дня свадьбы, – да и занимало их тогда не столько будущее, сколько удивительное, связавшее их прошлое…

– Вот это история! – протяжно выдохнул Себастьян. – И похоже, это только начало. Когда же мы узнаем, что там случилось дальше?

– Когда вернусь, чтобы перевезти на хранение библиотеку. Жак пообещал, что расскажет. По-моему, он страшно переволновался, вспоминая былое.

– Еще бы! – Себастьян притянул ее к себе. – Но, знаешь, есть что-то волшебное в том, как переплелись судьбы наших семейств.