Страна цветущего шиповника - страница 36
— Смотри.
Тина подошла. Посмотрела — и ахнула.
Над морем сияли звезды. Удивительно разные — яркие и едва заметные, светящие ровно и загадочно мерцающие. Они казались живыми и близкими, протяни руку — достанешь. А посреди звездного великолепия, хозяйкой бала, висела луна. Круглая, желтая, апофеозом красоты выплескивающая на море золотистую дорожку.
«Любуйтесь мной, — расшифровала послание надменной красавицы Тина. — Так и быть, я разрешаю».
— Специально полнолуния ждал, чтобы тебя сюда привести, — обнимая Тину, объяснил Ник. — Самая красота, когда луна яркая. Даже песок сверкает, видишь?
Тина, не в силах разговаривать, кивнула.
— Мы ведь с тобой минут десять вдоль моря шли, — после долгой паузы пожаловалась она. — Как же я не заметила — ни луны, ни звезд?
Ник пожал плечами.
— Волновалась, небось. Не знала же, куда я тебя тащу. Вдруг в притон какой-нибудь?
— Дурак. — Тина прижалась к нему. — А еще тут морем пахнет.
— Да?.. Ну, может быть. Я, когда твой запах чувствую, других не замечаю. — Ник зарылся лицом в волосы Тины.
Они стояли у окна до тех пор, пока вдали на дощатом настиле не показался человек. Он, опираясь на трость, медленно брел вдоль пляжа. Остановился, натужно откашлялся, сплюнул в песок. Потом двинулся дальше, постепенно приближаясь к дому миссис Остин.
— Зануда Гиббс, — бросил Ник. Он знал, похоже, каждого человека в городе. — Не спится старому маразматику. — С сожалением закрыл окно и опустил жалюзи.
Тина уселась на кровать.
— Когда-нибудь у меня тоже будет такой дом, — пообещала она.
— Да ну? — Ник растянулся на кровати рядом с ней.
— Будет. Обязательно.
— О’кей. В гости позовешь? — Ник привлек Тину к себе, поцеловал. Больше они о доме не разговаривали.
— Миссис Остин удар бы хватил, — выскальзывая, с помощью Ника, из платья, пробормотала Тина, — если б она увидела, что тут происходит.
Представила миссис Остин — пожилую сухопарую леди, строгую даже на вид — и то, с каким выражением лица она могла бы появиться на пороге.
Ник сдернул с себя футболку. Тихо засмеялся:
— Откуда ты знаешь? Может, наоборот, порадовалась бы. Небось, по молодости не хуже нас отрывалась. — Он приблизил губы к уху Тины и прошептал: — Миссис Остин лепешки покуривает, у индуса одного покупает. А еще у нее татуировка на груди.
— Врешь!
— Ей-богу, Ванессе Анджела рассказывала. — Ник сбросил с Тининых плеч бретельки лифчика. Показал, касаясь ее груди: — Вот тут.
Тина посмотрела на свой силуэт в отражении оконного стекла.
— В жизни не буду делать татуировки. Особенно тут.
— Ну и правильно. Ты и так красавица.
Они обнялись. Кровать от движений поскрипывала.
— Давно хочу старушке записку написать: поменяйте кровать, миссис Остин, — освобождая себя и Тину от последних деталей одежды, пробормотал Ник. — Того ж гляди, развалится.
* * *
— Кровать миссис Остин так и не поменяла?
Тина огляделась. В домике, казалось, все осталось таким же, как три года назад — и наволочки на подушках, и вышивки на стенах, и круглая стеклянная ваза на столике, наполненная сухими лепестками роз.
Ник пожал плечами.
— Проверим? — и плюхнулся на кровать. Та не издала ни звука. — Поменяла, — констатировал очевидное Ник. — Ай, молодец бабка! Хотя, может, не она, а дочь подсуетилась, вроде приезжала в прошлом году. — Ник протянул руки к Тине. — А может, ей подо мной одним скрипеть неинтересно.
— Наверняка. — Тина подошла к нему.
Ник обнял ее колени, прижался щекой к бедру. Пробормотал:
— Я дико соскучился.
— И я. — Тина выдохнула это и замолчала.
Незнакомая теплая волна, поднявшаяся в груди, мешала говорить.
Наверное, так было нужно — расстаться на три года, — думала Тина. Может, если бы не было разлуки и всего того, что я творила, когда мы расстались, всех этих парней, с чьей помощью пыталась доказать себе, что и без Ника отлично проживу — и вот этого чувства сейчас бы не было. Это ведь не страсть, не желание скорее наброситься друг на друга. Это совсем другое. И какое же оно прекрасное.
Они занимались любовью долго и нежно, сознательно оттягивая пик удовольствия. Будто хотели еще немного пострадать в разлуке — для того чтобы потом острее почувствовать счастье.
* * *
— Хорошо, что окно не открыли. — Ник поглаживал по плечу нежащуюся в его объятиях Тину. — А то бы на твои крики все побережье сбежалось.
— Я бы тебя сразу сдала, — лениво, не открывая глаз, пообещала Тина. — Всем бы рассказала, что это ты меня довел.
— Ай-яй-яй, — ненатурально испугался Ник, — что же делать? Придется в горах прятаться.
— Найду. Никуда от меня не денешься.
— Правда? — Ник, отстранившись, серьезно заглянул ей в лицо.
— Угу. — Тина обняла его. — Мне никто не нужен, кроме тебя.
— А Боровски?
— А Боровски пусть своему балбесу другую невесту ищут.
Ник улыбнулся:
— Прямо так им и скажешь?
— Н-ну… так не скажу, конечно. Все-таки они мне ничего плохого не сделали. Просто замуж за Брайана не пойду. Потяну с этим, сколько смогу — а там, глядишь, другая нарисуется. Послезавтра возле ратуши благотворительный концерт, намекну леди Софии, чтобы присматривалась.
Ник расхохотался:
— Дипломатка ты моя. — Поцеловал Тину в макушку. — Что там с Кларком-то? Ты так толком и не рассказала.
— Да нечего рассказывать. — Тина погрустнела. — Всё подтвердилось. Боровски сказал, что Эндрю вокруг этой бабы третий год кружит, чеками задабривает. Он еще удивлялся, что в «Шиповнике» почти разруха — а Эндрю вместо того, чтобы ремонт делать, амуры крутит. Эндрю он так и говорил, а тот каждый раз отмазки находил. Что, дескать, все его предки благотворительностью занимались, что это семейная традиция, и так далее. Что суммы перечисляет небольшие… Конечно, для Боровски — небольшие! Но. Альфред знает, что деньги у Эндрю есть. И знает, что я об этом не знаю… А я никак не могу понять, почему они скрывают? Что в этом такого?
