Иди в ад! - страница 76
- Оно липкое, - поясняет в ответ на вопросительный взгляд Даши.
Прилипший к потолку бес верещит противным скрипучим голосом, хлюпает носом и машет своими шлангами, как бабочка крылами. Полупрозрачные шары лопаются один за другим, бесы появляются в клубах зеленоватой пыли, начинают вращать глазами и размахивать лапками. Воздух наполняют гадкие испарения, сильно пахнет сероводородом, от пыли чешется в носу и режет глаза. Антон отворачивается, машет руками. Даша торопливо закрывает лицо белой медицинской маской. Антон чихает, громко, с уханьем, ругательствами и плевками. Бесы на мгновение умолкают, блуждающие пятна глаз сосредотачиваются на человеке, который машет руками и издаёт странные, с точки зрения беса, звуки. Рядом стоит ещё один человек, женщина. Она что-то достаёт из заплечного мешка. Люди здоровы, молоды, полны сил и энергии – свежее мясо! Но нет запаха страха. Плохо, вкус не тот! Толпа бесов тотчас сбивается в клубок, зелновато-синии шкурки темнеют, покрываются багровыми трещинами, рты распахиваются во всю ширь, шевелятся раздвоенные чёрные языки, покрытые оранжевыми пятнами, как язвами. Вытаращенные глаза наливаются кровью, сверкают раскалёнными углями. Визг и писк сменяются рычанием и воем, словно в пещеру пробралась стая голодных волков оборотней. В подземелье заметно потемнело и стало холоднее. Шевелящаяся на потолке масса мелких бесов приходит в движение и начинает медленно надвигаться на людей, словно грозовая туча. Антон, наконец, прочихался, вытер нос рукавом и поднял глаза.
- Ух ты, мне страшно! – сказал он. – Это, как его? А, вспомнил - да не убоюсь я зла! Дашка, ты как?
- Да, боюсь я, боюсь ... так и передай, что испугана до потери сознательности, - ответила она, сосредоточенно копаясь в рюкзаке. – Ага, вот нашла! – произнесла она с облегчением и выпрямилась. В руке блеснула металлическим боком фляжка.
Тем временем «туча» приблизилась настолько, что можно доплюнуть. Антон шагает навстречу, из бурлящего и сверкающего красными вспышками скопища бесов высовывается один, самый жадный и нетерпеливый. Антон бьёт прямо, без размаха, как в боксёрскую грушу. Раздувшийся, как рыба ёж, бес летит пушечным ядром по крутой баллистической траектории и влипает в стену, так что прутья трещат, из-под плетёнки сыплется песок, с потолка падает кусок глины. Обеспамятевший бес сползает вниз, как сопля по стеклу. Антон бьёт второго, третьего - бесы отлетают, как теннисные мячики, звуки ударов смешиваются со шлепками и умирающим писком обалдевших бесов. Грозная туча уменьшается в размерах, сморщивается, теряет антрацитовый блеск, вспышки багровых, как уголья, огней тускнеют и мельчают.
- Антоша, передохни, - предлагает Даша.
Она скручивает крышку, делает глоток. Шеки надуваются и девушка со всей силы брызжет святой водой на поредевшую толпу бесов, словно это скатерть, которую надо немедленно погладить утюгом. Бесы сникают, «картофелины» сморщиваются, усыхают и становятся похожи на испорченный урюк и цветом и видом. Рычание сменяется стоном, кряхтением и кашлем. Тьма исчезает, кучка усохших бесов светится тусклым желтоватым светом, будто дефективная лампа неонового уличного фонаря. Со стонами и писком умирающие бесы валятся вниз, как коровьи лепёшки, прямо в чёрную круглую яму, которая образовалась в середине пещеры. Края ямы тлеют зелёным фосфорным светом, песок по краям ссыпался, обнажив чёрные каменные сколы. Сбитые кулаками Антона бесы из последних сил ползут к яме, хлюпая и пуская пузыри. Гибкие трубки, щупальца и лапки с множеством пальцев – у кого что! – свисают, как плети и волокутся по песку, оставляя после себя неглубокие бороздки. Из ямы доносится урчание, фырканье и чавканье, словно на дне притаился голодный кот. Пол дрогнул, края ямы осыпались ещё больше. Стены пещеры задрожали, с потолка посыпалась пыль, края ямы вспыхнули огнём.
- Щас чё-то вылезет, - равнодушно сообщил Антон.
- Ага, - кивнула девушка. – Ужасный монстр!
Раздаётся низкий, на пределе слышимости, гул. Из ямы клубами валит жёлтый серный дым, вырываются языки пламени. Как будто взлетает баллистическая ракета шахтного базирования. Через мгновение в облаке вонючего дыма появляется шишкастая голова чудовища, усыпанная короткими кривыми рогами, как жаба бородавками. Глазные яблоки упрятаны глубоко в череп, кожа вокруг глаз чёрная, зрачки горят огнём, надбровные дуги нависают, словно скальные выступы. Челюсти вытянуты, как у динозавра, нижняя чуть больше. Из-за этого клыки выступают наружу и едва не касаются носовых отверстий, из которых через равные промежутки времени вырываются языки пламени в клубах чёрного дыма. Непропорционально большая голова крепится на длинной морщинистой шее, далее следуют покатые плечи - плащ, что ли? ... а, это сложенные крылья с коготочками на сгибах! Лапы чудовища лежат на волосатой груди, образуя латинскую букву W. Длинные кривые когти отливают антрацитовым блеском. Тварь поднимается до половины, поворачивается угрюмой рожей к людям. Медленно и торжественно разворачиваются крылья, заполняя пространство пещеры от края до края. Чудовище втягивает воздух, грудная клетка с выступающими рёбрами раздувается, по шее пробегает утолщение. Рогатая башка запрокидывается, нижняя челюсть съезжает. Словно повинуясь неслышимой команде Антон и Даша одновременно затыкают уши пальцами. Чудовище издаёт рёв, сопровождающийся трясением земли, осыпанием песка с потолка и длинным языком пламени. Концентрация серной вони в пещере достигает максимума. Закончив орать, чудище напыживается, опускает голову и растопыривает лапы. Кривые когти блестят в сумерках хищно и страшно, пылает огонь в глазах, на шершавой коже цвета гнилого апельсина вздыбливаются редкие волоски.
