От ведьмы слышу! - страница 105
Дашка посмотрела на деда-мага фиолетовым взглядом:
— Уж явно это не американские горки, деда. Но я все равно пройду этот Путь. Я сумею. Чего бы мне это ни стоило.
Баронет с тоской поглядел на упрямое Дашкино личико и подумал, что она все больше и больше становится похожей на мать.
* * *
Из папки «Очень личное» Дарьи Белинской:
...«Я сделала все, как положено по Кодексу и в соответствии с традициями ведьм. Через мамин кристалл я объявила Общей Ведьмовской Сети, что я, природная ведьма Дарья Белинская, в соответствии с Кодексом Ведьм 1123 года требую пройти Путь Суда вместо своей матери, поскольку она больна. Я заявила всем этим ведьмам, что не боюсь Суда, потому что знаю — моя мать невиновна. Она не убийца Главы Трибунала! И я невиновна тоже!»
Сразу после того, как я сделала это заявление, к нам в квартиру пришли Судии. Это даже не ведьмы, как потом объяснил мне дед, а неупокоенные души трех самых жестоких инквизиторов, загубивших неимоверное количество ведьм. Что ж, может, и к лучшему, что функции Суда будут осуществляться не «сестрами по Ремеслу». С «сестер» станется все испортить.
Судии повелели мне следовать за ними. С этого момента они лишали меня всякой чародейской силы и я могла полагаться только на силу своего духа и своей совести. А еще на то, что, оказывается, я очень люблю свою маму.
Дедушке разрешено было сопровождать меня. Со всеми остальными я даже не успела попрощаться. Возможно, это и к лучшему: не прощаешься — значит, вернешься…
Судии привели меня на место, напоминающее большую рыночную площадь, как в фильмах про Средневековье. Только всю площадь занимали ведьмы: в черных колпаках и плащах… Было видно, как они ненавидят меня и деда и как боятся Судий, — там, где шли души вечных инквизиторов, ведя нас к судебному помосту, ведьмы расступались, мгновенно давая дорогу.
На помосте стоял обычный стол, за которым сидели шесть неопрятных старух. При виде нас они разразились такими ругательствами, которых я не слышала даже от нашего сантехника. Дед шепнул мне на ушко, что это и есть Великие Матери Ведьмы, только теперь они не Трибунал, поскольку Глава Трибунала убита. И они требуют кары. А вон та, которая вопит больше всех, — Мать Трансценденция, истинная убийца. И, если святая Вальпурга поможет мне выдержать Путь Суда, я имею право после этого потребовать, чтобы этим Путем прошла и эта Великая Ведьма.
Судии сказали речь волнующимся на площади ведьмам. Те сразу стихли, словно мертвые, и только сверлили меня взглядами. Дед пожал мне руку и прошептал: «Твой час, ведьма. Удачи!»
И ко мне подошел Палач. Он одним движением разорвал на мне мою единственную одежду — длинную черную сорочку — и повел меня, нагую, с судебного помоста к белевшей неподалеку грубо сколоченной лестнице, которую венчал столб. А вокруг лежали вязанки хвороста и такие сухие дрова, что вспыхнут от одной искры и будет такой костер…
И тут я поняла, что это мой костер.
Что это и есть Путь Суда.
Единственный Путь для ведьмы.
Мне сразу стало очень страшно, когда я поняла все до конца. Да еще вспомнила, как в детстве читала про Жанну д'Арк, как она горела и что бывает с человеческой плотью, когда ее окружает костер…
Но я ведь не просто человек.
Отныне и навеки.
Даже лишенная сейчас своих небольших магических навыков, я все равно — ведьма.
А что такое ведьма?
Это отсутствие страха.
Перед лицом страха.
Я взошла к столбу.
Босые ноги неприятно кололи неструганые бревна и сухие ветки валежника.
— Тебя приковать цепью? — поинтересовался Палач. — А то некоторые падают в обморок.
— Не надо. Я не упаду, — заверила его я и обняла столб рукой.
Во взгляде Палача что-то мелькнуло.
— Хочешь, я подброшу побольше сырых поленьев? Они начнут сильно дымить, ты задохнешься и уже не почувствуешь, как…
— Не надо. Я хочу чувствовать все.
— Твое право, ведьма, — с сожалением сказал Палач. — Удачи тебе.
Он побежал к помосту с Судиями и принял от них горящий дымный факел. «Как в олимпийской эстафете», — совсем не к месту подумала я. Палач поднес факел к хворосту, и тот весело вспыхнул, будто только и ждал этого момента. Вспыхнул в каких-то пяти сантиметрах от моих ног.
Я стиснула зубы.
Мамочка, я знаю, что мы правы.
Ведьмы на площади завыли, страшась глядеть на высоко пылающий костер и темнеющую в нем фигурку.
— Путь Суда! — вопили они. — Путь Суда!
Сильное пламя гудело, словно органная фуга.
Мамочка, я знаю, мы победим.
Мамочка!!!»
Мой костер в тумане светит,
Искры гаснут на лету…
— Она жива, — сказал один Судия, пристально вглядываясь в пламя.
— Она поет, — удивился второй Судия. — Какие странные существа — женщины. Они поют даже на костре…
— Костер ей не вредит… — начал третий Судия. — А это означает…
— Еще не время. По закону костер должен прогореть полностью.
Мать Трансценденция забилась в истерике. Остальные Великие Ведьмы, подхватив ее под руки, хотели уйти с помоста…
Но тут им путь преградил Баронет.
— Куда? — прошипел он змеей. — До окончания сего мероприятия вы не имеете права уходить. На место, грымзы!
И они подчинились. Своему бывшему подчиненному.
Ведьмы на площади выли. Только теперь их вопли сменили эмоциональную окраску. Ведьмы выли от восторга и благоговейного страха.
Потому что костер прогорал. Пламя Суда отплясало свой танец. Поленья подернулись легким белесым пеплом.
