Gorelom - страница 100

Чем бы тряхнуть это сооружение? Ян с Амилией таращились на потолок, словно аборигены, молящие небо о дожде. Из трухи. Погодите! А что если…

— У тебя еще хлеб остался?

— Да.

— Так я и знал. Ты цветочным нектаром, питаешься, что ли?.. Ладно, кидай сюда.

Под удивленным взглядом Амилии Ян подобрал новый камешек, укутал его размятым хлебным мякишем и, прицелившись, бросил в пробитую ранее дыру наверху. Потом повторил фокус с оставшейся половинкой хлебного ломтя. Хлеба мало, но сейчас в Замке нет людей, а значит и другой приманки. Она должна прийти…

— Кто? — кажется, размышлял Ян вслух, потому что Амилия встрепенулась.

— Увидишь. — Зря обнадеживать не хотелось.

Бум-м!

Потолок над головой содрогнулся даже сильнее, чем Ян ждал. Посыпалась древесная крошка. Еще толчок! Скрип, треск и волна шороха рассыпающихся досок… Ян жадно вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что должно было бы упасть в туче пыли. Но то ли пыли было много, то ли Бродячая кошка успела переместиться до падения, но ничего особенного он не разглядел.

Зато солнце хлынуло водопадом.

— Ева?

— Что? — смущенно послышалось снизу после томительной паузы.

— Желание закусить ближним пропало?

— Смешно. Желание похрустеть твоими костями у меня не пропадет никогда.

— Не в этот раз, ладно? Мы спускаемся?

Нижняя массивная, но, к счастью, проржавевшая дверь выводила в подвал Горючей башни. А там они обнаружили выход, заложенный камнями. Так что отпала необходимость снова лезть через «змеиный» ход и повторять пройденный маршрут.

— Отдохнем и продолжим?

— Я… я мне надо сейчас домой. Не могу второй раз отказать клиентам, — тихо возразила Амилия.

— И мне надо хотя бы показаться свекрови, — пробурчала смущенная и молчаливая Ева. Произошедшее явно заставило ее чувствовать вину. — Все же семейный праздник.

— Значит, встретимся после обеда.

«…Если фундамент крив, то не встанет башня прямо.

Из ста башен лишь нужная будет самой недоступной…»

21.

С сухим треском разом полыхнули фейерверки. Один зеленый поодаль, а второй — пурпурный совсем рядом. При свете дня они сверкали не так нарядно, как ночью, но зеваки все равно дружно ахнули, перекатываясь по плоскому каменному блюду площади поближе к яркому зрелищу.

Худая женщина в джинсах бросила в воздух горсть конфетти. Затанцевали в дымном воздухе крошечные блестки, отражая переливы фейерверка. Через мгновение послышались болезненные вскрики. Крошечные искорки, оседая на людей, прожигали одежду и кусались как слепни.

— Что за шутки?!

Искры продолжали полыхать синим, цепляясь за ткань и кожу. Ян торопливо стряхнул горсть сверкающих колючек с рукава, ужаливших словно раскаленные стальные опилки.

— Помогите! Горим!..

— Врача!

— Держи вымра!

Женщина в джинсах, конечно, как в воду канула. Зато атаке подвергся невезучий продавец хлопушек и серпантина, что мирно торговал безделушками возле колодца. Прилавок, гремя, покатился по булыжникам, рассыпая нарядные игрушки. Сверкающие упругие спирали серпантина потащил прочь ветер.

Тяжелое, перекаленное солнце висело уже над самым горизонтом, добавляя во все краски оранжевые и багровые оттенки. Красный — цвет праздника.

Сквозь взбудораженный и пересмеивающийся людской поток протиснулась мрачная Ева. Черные очки, залитые отраженным солнечным огнем, на бледном лице смотрелись странно.

— А что, семейное торжество завершилось?

Она только выразительно покосилась, но Яну послышалось отчетливое и злобное клацанье зубов. И померещилась вздыбленная шерсть на загривке напарницы. Не хотелось бы провести еще одну ночь над какой-нибудь ямой. Предложить ей уйти?.. Ян подумал, и решил, что это будет неправильно.

Ева проводила недобрым взглядом парочку подростков, поглощающих копченые сосиски. Ян бы сейчас не поручился, на что она смотрит с большей алчностью — на сосиски, или на людей.

С резким шелестом завертелось поодаль огненное колесо, окутываясь сизым воротом дыма. Запахло порохом. Растревоженные лунные рыбы в колодце прыгали так, что вода плескалась через край и ссыпалась вниз мелкими латунными монетками. Легкие кругляши позванивали под ногами, даже туристы уже не подбирали их.

Незаметно приблизилась Амилия.

— Я купила фонарь, — она честно продемонстрировала фонарь со все еще не содранной этикеткой. — И батарейки.

За время их отсутствия никто на вход в Горючую не покусился. К счастью, во время праздников у народа есть занятие поинтереснее, чем шататься по архитектурным достопримечательностям. Да и служащие Замка были заняты более важными делами. Настолько важными, что уволочь деревянную лестницу, от громоздящихся вокруг одной из башен строительных лесов, оказалось проще простого. Если уж Ева со всей звериной прыгучестью не смогла выскочить из подвала Горючей башни, то уж остальным тем более пришлось забираться обратно при помощи подручных средств.

* * *

— …Тут непонятно, — Амилия старательно всматривалась в чужой почерк. — То ли он здесь шел, то ли поверху.

— Есть хочу, — невпопад буркнула недовольная Ева, пристально следя за сорвавшейся с балки летучей мышью. — Очень.

— Съела бы кого-нибудь по дороге, — рассеянно проворчал Ян, пытаясь отодрать косо прибитую доску. Гвозди всаженные в древесину были старинные, кованые вручную, ничуть не ржавые и держали крепко. Давно здесь никто не бывал.

Скорее всего, автор записок и впрямь шел поверху, но возвращаться они не стали, а решили сократить путь через башню Шута. Шутовская башня немного покуражилась, меняя протяженность лестниц, зато Ева разжилась пойманным голубем, которого торопливо отпустила на волю под взглядом Амилии.