Эта страна - страница 69
– Александр Михайлович! Спасибо, что пришли. Всё, конечно, очень провинциально… И лично я не уверен в необходимости манифестаций, подобных сегодняшней… наследие советской власти, что тут скажешь.
– Мне очень понравилось.
«Лицемерная лягушка», – подумал Игорь Львович.
– Тогда жду совместной работы.
– Угу. – И Саша почувствовал, как углём прожигает его пятку проклятый список Вацлава, спрятанный в ботинке под стелькой. В то же время сзади его сердито и настойчиво дёргали за рукав, и кто-то шипел: «Энгельгардт, да представьте же меня!» Он обернулся и увидел Брукса.
– Знакомьтесь, – сказал Саша машинально. – Игорь Львович, это Брукс из РАПП.
– Уже нет, – сказал Брукс, – давно нет. Что мы будем ворошить эти старые дела, когда предстоит делать новые. Самый сейчас серьёзный вопрос – о буду щем. Правильно я говорю?
– Хгм, – сказал Биркин. – Да. Вы военный?
Игорю Львовичу в аббревиатуре послышались какие-то пулемёты, что-то, связанное с армией.
– Военный? Нет, не военный. Вам нужны военные? Я кое-кого знаю, могу —
– Ох, нет. Спасибо.
– Брукс – журналист, – сказал Саша. – Сейчас сотрудничает с местной прессой.
– Уже в штате, – сухо уточнил Брукс.
– А! Это важно. Пресса – это очень важно. Вы меня извините?..
И Биркин заторопился навстречу какому-то пухлому дяде с низким лбом второгодника.
– Ладно, – сказал Брукс, – начало положено. А чего он так армией интересуется?
– Просто перепутал.
– Ну, не знаю, из каких полей такая путаница. Армия – это не шутки. Я теперь подробности посмотрел и могу сказать, Энгельгардт, что определённо нечто затевалось. Красными маршалами.
– Доказательств нет.
– То-то и оно. Доказательств нет, потому что нужно успеть что-то сделать, чтобы доказательства появились. Только если б инстанции сидели и ждали, пока они появятся, так ещё неизвестно, до чего бы тогда дошло и кто что кому доказал. Смотрите, кто это вам машет? Вон тот, с тростью?
Саша тоже поднял в знак приветствия руку.
– Так, знакомый.
– Что за знакомый? Чем занимается?
«Брукс, отцепись».
– Безопасностью он занимается. Вы-то сами как? В штат, говорите, взяли?
– Безопасностью в каком смысле? Замки-засовы?
У вежливого человека нет способов осадить беспардонного, поэтому Саша сдался и рассказал, какие замки и засовы находятся в ведении полковника Татева.
– Ого! А! Слушайте, Энгельгардт. Хочу вас предостеречь.
– Я уже и сам, – сказал Саша уныло. – Остерегаюсь.
– Ну правильно. Он чертовски хитрый человек. Такой, ты понимаешь, развращённый человек, с гнилыми наклонностями. Исключительный двурушник и лжец.
– …Нет, я бы так не сказал.
– Ты бы так не сказал! А что ты скажешь, если я скажу, что он ещё с тех пор с товарищами из органов знаком? И когда из второй ссылки вернулся и его нигде не хотели брать на работу, он пошёл за помощью к следователю, который вёл его дело?
– Да вы о ком?
– О Посошкове, разумеется; говорю же: предостерегаю.
– …И что тот следователь? Помог?
– Помог. Эти ребята вообще многим помогли, и несправедливо, что их вот так всех подряд облили грязью. Собственные-то дружки его, надо думать, в подворотни убегали, чтобы с ним на улице не столкнуться.
Саша вспомнил, как на встрече в библиотеке Посошков сухо поклонился Кошкину, и подумал: неужели?
– А вы знаете, кто это был?
– Нет, откуда. Но, сам понимаешь, неспроста всё это. И связи у твоего профессора наверняка остались.
Брукс замолчал и уставился на Сашу, явно ожидая благодарности за сделанное предостережение. Куда ты лезешь, дурень, подумал Саша.
– Не торопитесь, Брукс, – сказал он. – Помните, что с Леопольдом случилось? Всё из-за таких знакомств.
– Нет, ну Леопольд же был шурин.
– Из-за знакомств и семейных связей.
Многих погубили семейные связи, знакомства и выбор покровителя. Полетели головы политического руководства – и вместе с ними головы их клиентов.
Агранов был патроном театра Вахтангова, Ену-кидзе и Ягода – Мейерхольда, Тухачевский – Шостаковича, Бухарин – Мандельштама, и если по-настоящему копнуть, очень мало среди советской творческой и научной интеллигенции наберётся таких, кто не выклянчивал квартиру и телефон, не молил о защите и не просил вмешаться в профессиональные споры. Как сказал Мандельштам жене, «нельзя не ходить, все ходят».
«Патрон – клиенты» очень древняя схема, разумная во многих отношениях схема, и она исключает такие понятия, как честь, верность или даже благодарность, причём это очевидно для обеих сторон. Клиент не видит себя в позиции соратника, рыцаря-вассала, самурая или скифской лошади. Несправедливо ждать от него, что его зароют вместе с патроном, а он примет это как должное!
– Давайте я вас лучше с пиарщиком познакомлю? Видите вон того? С бородой и толстым задом?
– Имеет смысл?
– Брукс! Да вы вообще знаете, кто такие пиарщики?
Саша представил Брукса специалисту и почти со злорадством стал наблюдать, как эти двое отчаянно вычисляют, какую пользу могут извлечь друг из друга. Его поразило простодушие, с которым собеседники изобличали себя, и он не мог сказать, кому желает победы. Брукс был противный человек – и специалист был очень противный человек. Брукс отчаянно пытался пробиться наверх в этом новом мире – вернуть себе в новом мире то, что утратил в старом. Специалист рассчитывал как можно скорее вернуться в Москву – как можно скорее и с фанфарами. Обоих ждал успех, потому что в XXI веке к успеху приходят не тонкие интриганы, знатоки подстав и наветов, а люди наиболее – можно даже сказать триумфально – бесстыжие.
