Убийство в Café de flore - страница 26
— Мои читатели умрут от счастья! Если только я сама благополучно переживу этот момент! — смеялась Кэтти. Она приседала с фотоаппаратом, вставала, бегала возле Мадлен в поисках идеального ракурса.
— Нет, повернись влево, чтобы была видна средневековая улица! Голову чуть вправо, еще чуть-чуть… Блестяще! Стой! Нужно поправить локон. — Кэтти руководила творческим процессом, забыв обо всем на свете.
Девушки так были увлечены съемкой, что не заметили, как уже десять-пятнадцать минут в стороне за ними наблюдал молодой человек. Наконец, Кэтти решила сменить образ Мадлен и, поцеловав подругу, воскликнула:
— Дорогая, ты — супер-модель! Можешь пять минут отдохнуть, пока я принесу мантилью. — Кэтти сказала это уже на ходу, стремительно удаляясь к заветному коробу.
— Нет, Вы не супер-модель, Вы — Богиня! Мадмуазель, примите мой искренний комплимент! — Стоявший молча все это время молодой человек, поклонился с «пируэтами», расшаркавшись в стиле галантного века, чем произвел на Мадлен сильное впечатление. Однако, имея опыт славы подиума, она ответила, как капризная красавица вопросом:
— Вы всем моделям это говорите?
— О, нет! Если бы богини были женщинами, то наверняка были бы моделями! Это шутка, но я не видел девушки прекрасней Вас, мадмуазель! Вы с первого взгляда забрали мое сердце! А Ваша оригинальная шляпка очень Вам к лицу, — и он снова галантно поклонился.
Подошедшая Кэтти, с вещами застыла на расстоянии, не решаясь нарушить этот романтический диалог. Она заметила, как щеки Мадлен порозовели, и подумала, что она сейчас прекрасна, а молодой незнакомец, такой наглый и такой очаровательный, мог бы чудесным образом разнообразить композицию. Она снова вернулась к коробу и принесла другую одежду для Мадлен — современную.
— Простите, Вы не могли бы нам помочь и присоединиться к фотосессии, хотя бы для одной мизансцены! Нам так не хватает мужского персонажа! Меня зовут Кэтти, а это моя подруга Мадлен — Кэтти протянула руку и молодой человек, с радостью пожав ее, сразу согласился и представился:
— С большим удовольствием! Я — Жорж.
— Вы живете в Ришелье? — Поинтересовалась Кэтти, оценивая его дорогой льняной «мятый» костюм от Армани и шейный пестрый платок из лионского шелка.
— Нет, я больше парижанин. — Уклончиво ответил изысканный щеголь. — Сюда приехал по делу — навестить дальнюю родственницу.
Кэтти рассеяно кивнула. В это время она придумала нужную мизансцену. Пока Мадлен смущенно переодевалась за импровизированной ширмой — покрывалом, которое навесу держала Кэтти, Жорж внимательно слушал, что ему придется делать в первой мизансцене.
Внутренний огонь — вдохновение, жег Кэтти изнутри, и она быстро меняла мизансцены для пары, заставляя их то смеяться, то взяться за руки и влюбленно смотреть друг на друга, или просила Жоржа подойти сзади Мадлен и обнять ее за плечи. На удивление, у них получалось все очень естественно. Кэтти с улыбкой подумала, что если эта фотосессия — начало романа, то она приложила к этому не только свою руку фотографа, но и свою помощь, как подруга.
День так же сменил свою мизансцену. Таинственная сизая пелена сумерек появилась в пространстве поднебесья. От каменных плит и стен домов тянуло теплом. Синие тени удлинились, а воздух городка наполнился своеобразным запахом сухой пыли, ванили, хлеба и кофе, свойственный только Ришелье. Кэтти вспомнила, что еще хотела сделать несколько кадров в ближайшем кафе. Жорж с радостью предложил их угостить и пофотографировать обеих.
— А как же ваша родственница? — на всякий случай спросила Кэтти.
— Не беспокойтесь, мадмуазель, я уже снял номер в отеле, а к ней подъеду завтра. Старая карга, как-нибудь это переживет, — звонко рассмеялся он, как обычно смеются самые счастливые люди.
Попрощавшись с молодым человеком и, поблагодарив его за угощение, девушки после удачного рабочего дня стали упаковывать в багажник короб и шляпные картонки. Кэтти бережно погладила коробку от Скиапарелли, всматриваясь в нежное лицо юной барышни, изображенной на крышке. Однако ее подруга по-прежнему была спокойна к модному раритету тридцатых.
— Откуда у тебя, Мадлен, это сокровище?
— Не знаю. Кажется, их прислала маме какая-то дальняя родственница. Увы, мама уже не сможет ответить мне на этот вопрос.
— Вы обменялись с Жоржем телефонами? — пытаясь сменить грустную тему, спросила Кэтти.
— Зачем? В моей жизни таких поклонников-однодневок было много, — фыркнула Мадлен и ожесточенно затолкнула в багажник неподдающийся короб.
Возвращая мадам Бенуа автомобиль, они услышали тревожную новость — за домом Мадлен кто-то снова следил. Встревоженная, Клер сжала руки в замок, и ее длинные ногти, покрытые оранжевым лаком, впились в кисти рук.
— Почему Вы так решили, Клер? — поддающая все скептическому анализу, спросила Кэтти.
— Возле дома ходил какой-то мужчина. Он явно рассматривал его со всех сторон. Два раза подходил к калитке. Потом сел в Бентли, припаркованный недалеко, и уехал. — Девушки насторожились.
— Я давно чувствую, что за мной следят — вздохнула Мадлен, и у обеих подруг хорошее настроение испарилось, словно легкий аромат дешевого парфюма.
Оказалось, что Алекс был занят конференцией по скайпу и не расслышал звонок колокольчика калитки. Впрочем, ему показалось, что он слышит какой-то звон, но решил, что это с колокольни собора.
Вечером на террасе за чаем, Кэтти предложила переночевать в спальне Мадлен, чтобы той не было страшно, но девушка отказалась. Вздохнув, она промолвила, грустно улыбнувшись:
