Убийство в Café de flore - страница 49
— В восемнадцатом и в первой половине девятнадцатого века было очень модно заниматься составлением шарад. Нужно было обладать поэтическими способностями, тонким умом, определенной стратегией, если хотите. Аристократия развлекалась, проводя время, в поисках нужного слова, и зачитывала шарады в светских салонах. Отгадывать интеллектуальные шарады было престижно, так как делало такого человека заметным и влияло на его карьеру. Точно так же и составители сложных шарад могли блеснуть своим умом, знанием слова, метафор и мудрыми мыслями.
Профессор обвел внимательным взглядом лица друзей, остановившись на Мадлен, что заставило ее снова опустить взгляд вниз. Он сделал паузу, потом продолжил:
— В первой половине девятнадцатого века этот особый литературный жанр был еще популярен, но из-за угасания класса аристократии исчез со временем. Как вы знаете, революция 1789 года уничтожила не только все привилегии дворянства, но и само дворянство, как класс. Мм-да. Мой предок так же был обезглавлен, но его жене с сыном удалось бежать. Благодаря чему, я имею счастье сидеть в этом кафе с вами, дорогие друзья.
Месье де Фиенн вздохнул и улыбнулся, остановив взгляд на блюде, которое принес официант. После небольшой паузы он обвел взглядом слушателей.
— Да, такое было время. Но хотя под страхом строгого наказания было запрещено употребление титулов, гербов и другой атрибутики дворянства, мы все же, как класс выжили. — Профессор потер ладони в предвкушении аппетитной гусиной печенки, сглотнул слюну и подытожил:
— Жизнь прекрасна, друзья мои! Наслаждайтесь ею! — И он принялся за свое блюдо, с аппетитом обмакивая хлеб в соус бешамель.
Распрощавшись с жизнерадостным профессором, у которого была своя боль и тайна, друзья уносили шарады какого-то графа, которому не было чем заниматься в свободное время, и он для собственного развлечения составлял ребусы. Каждый понимал, что время было потрачено зря.
— Разве что развлеклись и посмотрели Сорбонну и Латинский квартал! — Выразила общее мнение Кэтти.
— Не забудь посетить средневековый музей Клюни! Он там же недалеко от того места, где мы были. Дворик со старым колодцем тебе обязательно понравится. Впрочем, думаю гобелены с изображением Дамы с единорогом — так же. — Помолчав секунду, Мадлен добавила:
— Что мне делать с этими стихами? Выбросить?
— Не торопись. — Алекс задумчиво произнес фразу, которую впоследствии подруги не раз вспоминали. — Дело не в золоте, которое «не блестит» и не в потерянном времени, но в приобретении друга или знания. У Бога свои загадки для нас. Иногда, ведя нас окольными путями, Небо заставляет делать то, что мы не хотим. Однако проходит время, и мы понимаем, для чего встречали на своем Пути то или иное. Тогда благодарность наполняет наше сердце. Нужно принимать все, что дают свыше. «Только так мы найдем оселок, на котором отточится наша добродетель» — это слова китайского мудреца Хун Цзычен.
Теплый сентябрьский вечер приятно окутывал плечи прохожих, как кашемировая ажурная шаль давно ушедшей аристократки. Париж сам походил на утонченную аристократку, у которой при всем желании судьи Истории отнять ее дворянские привилегии, ничего не получилось. Она все равно блистала своими неоспоримыми достоинствами, красотой и благородством облика, которые не спрячешь. По прежнему люди стремятся засвидетельствовать ей свое почтение, преклоняются перед ее родовитостью и стараются заполучить хотя бы немного от ее ауры. Пусть даже воспоминания.
12
Проснувшись рано и, выйдя в садик на крышу, подруги поежились. Небо хотя и было модного цвета асфальта, однако не давало утешения. Утро не предвещало солнца и радости. Вернувшись за пледами, было все же решено пить кофе под зонтом — на случай дождя, но на свежем воздухе.
Розы источали аромат, конкурируя с деревцем бругмансии, словно звенящим колокольчиками белых цветов и отрядом низкорослых розовых петуний в длинных ящиках. На столике, покрытом белой скатертью с серебристым подносом, стояли чашки, кофейник, молочник и вазы с фруктами и печеньем.
Отпив кофе, Кэтти снова вернулась в квартиру и принесла переданные профессором де Фиенном шарады. Мадлен сморщила нос, увидев их.
— Ты действительно думаешь, что их нужно переводить для Алекса? Не думаю, что эти стишки как-то могут спасти меня. Подумай, прошло столько времени с момента их написания! — Она устремила взгляд на крыши Парижа.
— Вспомни, что сказал вчера Алекс. «Нужно принимать все, что дают свыше». Он просил перевести для него текст. И ты, конечно, мне не откажешь. А вдруг мы найдем золотое зерно истины? — Мадлен повернула голову в сторону Кэтти. На ее лице было все написано и звучало это безмолвное выражение приблизительно так: «Сама-то понимаешь, что ты говоришь? Ты веришь в эту ерунду?»
Прочтя ее мысли, упрямая Кэтти прикрикнула на подругу:
— Переводи и точка! Мы должны сегодня к ужину принести Алексу текст первой шарады. В конце концов, не забывай, что это ты наняла его как детектива. У Алекса интуиция на подобные вещи — невероятная!
Взяв ручку и лист бумаги и, закутавшись в плед, Кэтти приготовилась записывать, стараясь сначала самостоятельно прочитать и понять текст. Стал моросить дождь, мелкой дробью стуча по поверхности зонта. Мадлен тяжело вздохнула, но последовала примеру подруги.
В это время Алекс завтракал в своем отеле Hotel De Suez. Постояльцев стало больше, и за его столик подсела пожилая англичанка, которая сначала фотографировала интерьер столовой, а потом пыталась с ним завести «приятную» беседу на английский манер.
