Убийство в Café de flore - страница 66
— Настроение схвачено, да и композиция великолепна. Однако я добавил бы прозрачности в акварели и сделал дальний план размытым. — Все удивленно посмотрели в его сторону, а Мадлен, глянув исподлобья на Кэтти, развела руками, безмолвно говоря: «Ну, что я говорила?»
— Как сказала моя прабабушка главное: «Остановись! Смотри! И слушай!» Хорошо, что мама заставила нас всех выйти на прогулку после завтрака, иначе талант Мадлен остался бы тайной.
— Последняя фраза… она почему-то очень мне знакома! — Кэтти нахмурила брови, пытаясь вспомнить.
— Это фраза из письма Софи де Буа, которое зачитывала вам графиня. — Жорж очаровательно улыбнулся.
— Да, я знаю. — Кэтти потерла пальцем переносицу. — Где-то я слышала ее раньше или читала… Ладно, вспомню позже, когда забуду о ней. У меня так всегда бывает.
Уже уходя, Алекс обернулся. Долматин «завалил» своего хозяина, и они с Жоржем, как два щенка катались по лужайке, резвясь и, время от времени, издавая звуки радости и счастья на двух языках — человечьем и собачьем. «Нет. Он не убийца». — Отец Алексий перекрестился, потому что это понимание пришло к нему в виде внезапного озарения.
Солнце уже совершало привычный путь от своей наивысшей точки к линии горизонта, а друзья разбирали архив Софи де Буа. Алекс восседал за столом. Перед ним лежали переведенные шарады графа. Жорж, Кэтти и Мадлен расселись по кругу на ковре и пересматривали дневники, формируя их по трем стопкам. Рядом лежали вперемешку со старинными журналами Мод и женскими журналами для хозяек вырезки из газет, открытки и письма. Жорж сидел ближе к Мадлен, чем к Кэтти, и его пальцы иногда как бы случайно соприкасались с рукой Мадлен. Афина, положив морду на лапы, скучающим взглядом наблюдала за ними.
Алекс снова перечитал третью шараду, в которой мадам Бенуа указала на ключевое слово «отец». Четвертая шарада была интересна своим предупреждением для потомков от Старого графа:
«Пишу вам я — седой уж граф.
Сияет солнце, как аграф,
Пока над замком не навис
Ненастья час иль миг грозы,
А дней счастливых лишь — обрис…
Балуйте сад и в нем — розы.
Их аромат — блаженство грез
Вы не хотите моих слез?»
«Банальные рифмы: розы, грезы, слезы» — подумал Алекс и отложил шараду в сторону. «Все же, какое здесь ключевое слово? Выделено слово «розы» — и он снова придвинул ближе шараду, всматриваясь в ее текст: «Розы, грезы, слезы… Балуйте сад… Сад действительно прекрасный. Аромат, который они почувствовали сегодня в зоне Кельтского креста-лабиринта, действительно был сильным».
— Жорж, как давно в замке кельтский крест — за мостиком? Вернее — за стеной раннесредневекового здания.
— Вы были там? Этот кельтский каменный лабиринт — самое мистическое место в парке. Оно неприкосновенно, потому что было здесь всегда. Вероятно — еще с незапамятных времен, когда здесь были древние поселения кельтов. Туристы любят там бывать, и это место обязательно включают во все экскурсии.
— А розы, они тоже давно здесь растут?
— Эти, конечно, посажены не так давно, — улыбнулся Жорж. — Но по традиции место кельтского лабиринта или, как Вы выразились «креста», всегда засаживалось предками розами. Это святое место, а по легендам, запах роз отгоняет злых духов. Ведь недалеко старинное кладбище поселения, которое здесь находилось.
— Вот как! — Алекс задумался. Потом, хлопнув в ладоши, чем мгновенно привлек к себе внимание долматина, громко сказал:
— Девушки, мне нужен перевод следующих шарад и «Мемуаров Мишель Саган». Немедленно!
— Вы меня бросаете, милые мадмуазель? — Жорж явно был огорчен.
— Жорж, не будьте ребенком! Мы ведь не уходим из этой комнаты, просто переходим за письменный стол. — Произнесла Мадлен с укоризной.
Кэтти заметила, что в голосе Мадлен уже не было обычной жесткости, а ее взгляд был мягче обычного.
Через некоторое время перед отцом Алексием лежал перевод шарады № 5:
«Господь оставил нам любовь.
Он претерпел такую боль,
Чтоб мы наследие его
Лелеили б больше всего.
Оставленные вам года,
Примите с миром господа».
После прочтения короткой Иисусовой молитвы Алекс задумался. Слово «боль» было выделено Старым графом. Что оно значило? Боль графа за будущее его наследника? Его волновала судьба потомков и замка? Возможно, и это было бы естественно. С предыдущим словом «отец» оно так же сочеталось. Попросту говоря, граф говорил потомкам, как у него болит душа за их будущее. Но это не ключевое слово. На то и шарада, что главное слово нужно разгадать. Алекс задумался.
— Кажется, я кое-что нашел! — Радостно сказал Жорж, показывая страничку из Дневника. — Вот, здесь рукой прабабушки написано:
«12 апреля 1974 год. Чудесный апрельский день. Захотелось в Париж, надеть туфли на каблуках и пройтись по Елисейским полям. Конечно, каблучки выбрала невысокие, ведь в мои 66 лет — это было бы слишком. Однако весна делает чудеса! Я села в автомобиль и ехала все 100 км в час. До города добралась быстро. Прошлась по бутикам и зашла в „Ротонду“ — любимое кафе моей молодости. Бывают же приятные сюрпризы! Там оказался маркиз Дали. Он узнал меня и присел за мой столик. Я поздравила его с открытием „Музея Дали“ в Фигуэрасе. Он был приятно удивлен моей осведомленностью и польщен. Слово за слово, и я поделилась с ним моей тайной и расследованием. „А почему бы Вам, дорогая Софи не развлечься и не развлечь своих потомков? Почему бы Вам не устроить, например, поиски сокровищ? Ведь Вы нашли завещание своего предка! Устройте внукам или правнукам приключение — дайте им двойное, даже тройное задание. Пусть поищут завещание Вашего общего предка графа и Ваше“. Моему внуку только 11 лет ответила я, на что Дали с округленными газами сказал, что это не имеет значение. Ведь кто-то все равно будет искать завещание. Он загорелся этой идеей и обещал мне помочь. Завтра он приезжает ко мне в гости в замок».
