Убийца Шута - страница 229

Я говорил тихо, не желая будить его, если он и вправду уснул, но любопытство было слишком сильным, чтобы я мог сдержать вопрос.

- Как давно ты их послал? Посланнику потребовались годы, чтобы добраться до меня?

- Годы, - устало сказал он. - Много лет назад, когда я еще надеялся. Когда верил, что Прислужникам известен лучший путь. Если бы я мог добраться до мальчика первым. - Его голос затих. Я смотрел в огонь и думал о Пчелке. Сейчас она спит в своей кроватке. Завтра где-то в полдень, если голубь будет лететь быстро, Ревел сообщит ей, что прибыла птица из Баккипа и что я в безопасности в замке. Мне надо раздобыть бумагу и написать ей письмо, послав с гонцом. Мне надо объяснить ей, почему я так внезапно оставил ее, и почему должен задержаться дольше, чем рассчитывал поначалу. Мне пришла идея послать за ней. Каждый ребенок должен провести Зимний Праздник в Баккипе! Но потом я осознал, что она просто не успеет прибыть сюда вовремя. И я даже не мог придумать, кому могу доверить ее в длительном зимнем путешествии от Ивового Леса до Баккипа. В следующем году, пообещал я себе. В следующем году мы надолго оставим Ивовый Лес и отправимся в Замок Бакккип вместе, только мы с ней.

Этот план доставлял мне большое удовольствие, пока я не подумал о Шуте и его Нежданном сыне в подобном контексте. Он никогда не знал свое дитя. Это значило, что он никогда не мечтал делить с ним такие вещи.

- Посланница не сказала мне, где искать мальчика. – Сообщил я огню в камине. - И у меня не было ни малейшей идеи, сколько ему может быть лет.

- Как и у меня. Ни где, ни сколько. Только то, что было очень много пророков, которые говорили об этом ребенке. Прислужники казались полностью уверены в том, что этот ребенок существует. Они спрашивали меня всеми возможными способами, какие только можно вообразить. Они не верили, что я не знал о ребенке. Они не верили, что я больше не мог видеть где или кто этот ребенок. - Он внезапно застонал и резко дернулся в постели. - Это было так давно… мой живот. Ох. - Он свернулся клубочком, затем откатился к краю кровати. - В этих комнатах есть уборная? - отчаянно спросил он

Его желудок издавал ужасные звуки, пока я вел его к узкой двери. Он оставался внутри так долго, что я начал за него беспокоиться. Потом дверь открылась, и он начал нащупывать дорогу обратно. Я взял его за руку и отвел обратно в постель. Он слабо заполз в кровать, и я укрыл его. Какое-то время он просто дышал.

- Возможно, такого сына никогда и не было. – сказал он наконец. - Это моя отчаянная надежда. Что он никогда не существовал и они никогда не найдут его, не уничтожат, не используют в качестве игрушки. - Он снова застонал и беспокойно заерзал в кровати.

- Фитц?

- Я здесь. Хочешь чего-нибудь? Бренди? Воды?

- Нет. Спасибо.

- Поспи. Тебе нужно отдохнуть. Завтра мы оба будем разумнее относительного того, что ты ешь. Мне надо поставить тебя на ноги до того, как круг попытается исцелить тебя.

- Я сильнее, чем кажусь. Сильнее, чем когда ты нашел меня.

- Возможно, но я не собираюсь рисковать больше, чем это необходимо.

Долгая тишина. Бренди и еда начали на меня действовать. Внезапно навалилась усталость. Я подошел с другой стороны кровати, скинул сапоги, сбросил верхнюю одежду и зарылся в большую кровать рядом с Шутом. Перина была глубокой и мягкой. Я уткнулся в нее и закрыл глаза.

- Фитц.

- Что?

- Ты убьешь для меня?

Я ответил не задумываясь.

- Да. Если мне придется. Но ты здесь в безопасности, Шут. Вокруг тебя крепкие стены Замка Баккип. И я на твоей стороне. Спи спокойно.

- Ты убьешь для меня, если я попрошу?

Где бродил его разум, когда он повторил свой вопрос? Я успокаивающе проговорил.

- Тебе не нужно просить. Если кто-то будет угрожать тебе, я убью его. Все просто. - Я не сказал ему спать. Это не так-то просто, когда ты пережил пытки. До сих пор ночами я мог проснуться как от толчка, думая, что я вернулся в подземелья Регала. Мельчайшая деталь может вызвать внезапный прилив ужаса: запах определенного вида древесного угля, шорох, как от затягивающейся удавки, лязг, с каким закрывается дверь камеры. Даже просто темнота. Или одиночество. Я вытянул руку в темноте и положил ему на плечо. - Ты в безопасности. Если хочешь, я покараулю тебя.

- Нет. - Он протянул свою костлявую руку и положил ее поверх моей. Бревна в очаге тихо потрескивали, и я слушал его дыхание. Он заговорил вновь. - Я не это имею в виду. Я отправил тебе это послание с последними четырьмя гонцами. Я ненавижу себя, из-за того, что прошу об этой услуге. Мне было стыдно просить, стыдно просить что-то у тебя, после того как я использовал тебя так безжалостно. Но нет больше никого, кого я могу попросить, нигде. Я пробовал сделать это сам. Они перестали допрашивать меня. И начали оставлять в одиночестве. И однажды они были небрежны. Возможно. Я сбежал. Я думал, что сбежал. Я нашел друзей, у которых мог укрыться и отдохнуть. Я знал, что нужно делать. Знал, что должен сделать, и я готовился к этому так, как только мог. И попытался. Но они ожидали меня. Они поймали меня и тех, кто приютил меня и помог. Они забрали меня обратно и больше не беспокоились об ухищрениях и вопросах. Просто стали жестоки. Сломали мне кости, забрали мое зрение.

- Что ты сделал? - Мое дыхание перехватило.

- Я попытался и все испортил. Они высмеяли меня. Сказали, что я всегда терплю неудачи. Но не ты. Ты знаешь как. У тебя есть все навыки для этого. И ты был хорош в этом.

Тепло постели не могло развеять холода, который поселился во мне. Я отодвинулся прочь, но его рука вдруг схватила меня очень крепко.

- Когда-то ты был хорош в этом. В убийстве людей. Чейд обучил тебя и у тебя хорошо получалось.