Цитадель души моей - страница 110

для тебя момент, ты не сделаешь того, что мог и должен быть сделать – ты решишь

положиться на удачу, ведь прежде она никогда тебя не подводила! И вот в этот момент она

ударит. И будет бить сильнее и сильнее, с удовольствием наблюдая за твоими падениями и

унижениями. О нет – она не оставит тебя, она следить за тобой всю твою оставшуюся

никчемную жизнь, смеясь, когда ты будешь радоваться каждому подаренному ей ржавому

ассу и перепавшему случайно куску заплесневевшего хлеба. Ты – бросавший гусиную

печень собакам и воротивший нос, когда тебя пытались подкупить меньше, чем сотней

ауреев. Никогда не верьте удаче!

* * *

- Человек! Егерь!

Голос прорвался сквозь тягучую мглу видений прошлого. Я приоткрыл глаза, увидел

нависшую надо мной зубастую морду, дернулся, хватаясь за меч и треснулся лбом о

деревянную скамью. Потирая лоб, приподнялся, перждал, сжав зубы и закрыв глаза,

внезапный приступ головокружения, потом посмотрел на вергу. Прокашлялся.

- Что?

- Корабль.

- Где?

- Там, - вытянула лапу.

Я, до рези в глазах, минут пять всматривался в указанном направлении, но не так и не

увидел ничего, кроме мерно колышущихся водяных холмов.

- Он был там! Я видела парус!

Я пожал плечами, опускаясь обратно под скамью. Воды в лодку натекло уже прилично,

пора бы вычерпать, но ни сил, ни желания на это у меня не было. Да и погружение в воду

уже не вызывало неприятных ощущений – наоборот, казалось, что жажда становится

меньше.

- Не тревожь меня из-за подобной ерунды, - проворчал я, закрывая глаза. Нам полагалось

уже быть мертвыми сегодня, но позавчера нам удалось наловить немного рыбы. Или это

было третьего дня? Время расплывалось, текло мимо разума, холодно и безразлично, как

вода мимо опущенной за борт руки. Даже если волнение стихнет и у нас хватит сил снова

устроить рыбалку, это только отсрочит конец. Ну и ладно. Если бы я действительно хотел

выжить, мне бы следовало оглушить и связать вергу в первый же, проведенный нами в

открытом море, день. Крови в ней много, если цедить каждый день понемногу – мне

хватило бы на месяц. Теперь уже поздно – она меня сильнее. Бестии выносливее людей. В

ночь до того, как мы наловили рыбы, я пытался её убить. Силы уходили, разум мутился,

но я понимал, что утром, скорее всего, уже не проснусь. Я пытался вытащить меч, но руки

не слушались, бессильно елозя по корке соли, покрывающей ножны. В отчаянии я подполз

к спящей бестии и попытался перегрызть ей горло. Она отшвырнула меня, как котенка, я

потерял сознание и очнулся уже днем – от вкуса льющейся в рот крови – маслянистой,

густой и с резким рыбьим запахом. Стараясь не упустить ни единой капли живительной

влаги, я сожрал целиком, со всеми потрохами, три небольшие, величиной с ладонь,

рыбешки. Съел – и умудрился удержать их в желудке, как они не просились наружу. После

этого у меня появилось достаточно сил, чтобы поучаствовать в рыбалке. Толку,

признаться, от меня было немного – хотя я через некоторое время и наловчился попадать

тонким трофейным мечом в проплывающих мимо лодки рыбешек, большинство из них

соскальзывали с гладкого лезвия и уплывали, оставляя лишь тающее на глазах облачко

крови. У верги рыбалка шла удачнее – цепляя когтями, она выдергивала в лодку рыбу за

рыбой, и почти ни один её выпад не пропадал впустую.

К сожалению, продолжалось так недолго – в один момент мелькающие вокруг

лодки силуэты вдруг бросились врассыпную от появившейся откуда-то стремительной

веретенообразной тени, длиной не меньше самой лодки. Вода увеличивает находящиеся в

ней предметы, но даже с учетом этого было ясно – эта рыба будет сама не прочь

перекусить нами. Потом появилась вторая такая же, разве что чуть поменьше. Вдвоем они

долго кружили вокруг лодки, потом пропали так же неожиданно, как и появились. Мы

снова с надеждой начали вглядываться в воду, я увидел поднимающееся из тьмы глубин

какое-то округлое пятно, приготовил меч, и вдруг с ужасом понял, что вижу глаз –

чудовищных размеров глаз, с равнодушием взирающий на меня из бездны.

Вода вокруг забурлила, расступаясь перед тушей чудовищных размеров существа, я

вцепился в борта лодки, ожидая, что нас сейчас поднимет в воздух, но тот, кто был под

лодкой – кто бы это ни был – не стал всплывать, а просто проплыл мимо, на глубине

вытянутой руки. Глаз медленно ушел вперед, а под лодкой долгое время тянулось и

тянулось бугристое серо-голубое тело, покрытое какими-то наростами, ракушками,

пучками водорослей, прилипшими странными рыбами, пока не закончилось, наконец,

колоссальных размеров плоским хвостом, одно ленивое движение которого заставило

нашо утлое суденышко закружиться на месте. Только минут через пять я смог выдохнуть и

разжать сжатые в судороге руки. Вспомнились мне холмы Фалены и движущийся над

ними силуэт невообразимых размеров лисы. И застывшие в священном ужасе егеря. Так я

и не узнал потом, хоть и пытался, у кого же хватило сил сбросить оцепенение и выпустить

первую стрелу из баллисты. Похоже, стрелявший сам этого не осознал и не запомнил.

Если я вдруг выживу, то ни к чему плавающему на полет стрелы больше не

подойду. Вполне допускаю, что встреченный нами монстр – мирное безобидное существо,

в разы менее опасное даже одинокого волка, но я лучше выйду один на один со стаей