Рыцарь без меча - страница 127
Часть III. Рэграс
ГЛАВА 1. «Небесный колодец»
Зима стояла тихая, снежная. Диаманта часто вспоминала приключения уходящего года, перечитывала дневники. Сейчас ей казалось, что волнение, напряжение и неожиданности навсегда сменились ровными буднями. Жизнь текла размеренно и безмятежно, и не хотелось ничего менять.
Эдвин вернулся в театр, и они зажили, как раньше, с той только разницей, что он прекратил писать пьесы. Когда находилось свободное время, он подолгу просиживал с книгой, раздумывая о чём-то, потом пробовал писать, но его не оставляли сомнения и неудовлетворённость. Наконец он бросил эти попытки и убрал черновики в стол.
Утро было хмурое. За замёрзшими окнами серел город, окутанный зимней мглой. Диаманта, как обычно, приготовила завтрак, выглянула с кухни, чтобы позвать Эдвина — и увидела, что он сидит за столом и пишет. Пишет так же вдохновенно, как тогда, по дороге в Эжант, когда они только познакомились. Он увлёкся и даже не заметил, что она подошла к нему.
— Завтрак готов, — сказала Диаманта и посмотрела на страницу. — Ты пишешь пьесу?!
Он кивнул на раскрытую книгу.
— Мне сразу понравился этот эпизод. Главным героем будет Адриан. Лионель меняет имена героев, а я не буду.
— А Рэграс?
— Рэграса там нет.
— Я не в том смысле…
Он отложил перо.
— Не бойся. Да и если уж думать о Рэграсе, то пьеса — самый безобидный вариант. Это же театр. Выдумка, игра! Я понимаю, если б я начал собирать народ на площади и читать книгу. А наказывать за безобидную пьесу, в которой король даже не упоминается — совсем уж глупо.
Эдвин назвал свою пьесу «Небесный колодец». В январе он закончил правку и переписал текст начисто. Дину она понравилась, и даже Харт не ворчал. Решили ставить спектакль, не откладывая. Дин дал Эдвину роль Адриана.
Теперь они с Диамантой пропадали в театре. «Небесный колодец» заметно отличался от прежних пьес Эдвина оригинальностью сюжета и глубиной. Постановка увлекла всех, и даже Алед и Эрид, скептически настроенные по отношению к книге, то и дело приносили для спектакля новые идеи. Диаманта тоже играла небольшую роль. Премьеру назначили на март.
* * *
Зима заканчивалась. Снег стал серым и грязным, над крышами завывал промозглый ветер. Эдвин вернулся из театра, уставший и довольный. Диаманта как раз приготовила ужин.
— Ну как порепетировали сегодня? — спросила она, снимая передник.
— Отлично. Харт был в ударе! Даже не ожидал от него. Когда с ним заговариваешь о Мире Неба — отшучивается, отмахивается, а в роли — невероятная убедительность!
— Да, раньше он часто говорил о книге, а сейчас, мне кажется, просто решил для себя что-то и пока успокоился на этом.
— Ясно, что. Решил жить, как раньше. Только это уже невозможно. Думаю, он и сам это понимает в глубине души… Как вкусно пахнет!
Они сели за стол. Потрескивали поленья в очаге. За окнами сгущались синие сумерки. Сейчас Диаманта чувствовала себя абсолютно счастливой — у них с Эдвином был прекрасный дом, любимое дело, живые и здоровые родители, настоящие друзья, они мечтали о детях…
Вдруг сладкое чувство уюта оборвал стук в дверь. Диаманта даже вздрогнула от неожиданности и посмотрела на мужа.
— Кто это может быть?
Эдвин открыл. Перед ним стоял взволнованный Нат.
— Раздевайся, — предложила Диаманта. — Мы как раз собирались пить чай. А может, хочешь есть?
— Нет, спасибо. Некогда. Я по делу пришёл. Эдвин… Ты говорил, что Мир Неба всегда помогает людям.
— Да. А что случилось?
— Тут… у нас сосед… Бастен. Тоже на Молочной улице живёт. С женой и двумя детишками. В общем, он вчера на работе свалился с крыши. Худо ему, жена боится, что помрёт. Харт велел к тебе сходить, говорит, ты можешь помочь.
— Конечно! Идём к нему, скорее!
Он быстро оделся, поцеловал Диаманту и вышел вслед за Натом. Она закрыла дверь и подошла к окну, провожая их взглядом. Эдвин повернулся и махнул ей рукой. Диаманта послала ему воздушный поцелуй.
В доме было тихо, только часы стучали в гостиной. Диаманта вымыла посуду и занялась шитьём. Так прошло довольно много времени. По её расчётам, Эдвин уже должен был вернуться — но его всё не было. Наконец она отложила работу и подошла к окну. Узкая заснеженная улица была пуста.
— «Свет Мира Неба всегда окружает и неотступно защищает тебя. Ты останешься невредим в смертельной опасности…» — прошептала Диаманта, чтобы унять беспокойство. И вдруг её охватила щемящая грусть. Ей стало пронзительно ясно, что у них с Эдвином никогда не будет той тихой, размеренной жизни, в которую она поверила сегодня за ужином. Не будет уюта, который даётся только привычкой, определённостью, однообразием. Не будет долгих вечеров, похожих один на другой, когда Эдвин возвращался бы домой, где его ждала Диаманта, они бы ужинали, а потом говорили о чём-то или занимались домашними делами, ощущая только надёжность и радость оттого, что они вместе… Диаманта мысленно погрузилась в такую жизнь, но вскоре ей стало скучно. Она посмотрела на это с другой стороны. Подумала о Бастене, отчаянно нуждавшемся в помощи, о многих других людях, кого в будущем спасёт участие Эдвина. Подумала, что настоящий дом не тот, в котором сытная еда, жаркий камин и удобная мебель, а тот, который не отгорожен от всего остального мира и всегда открыт для любого, кому нужна помощь… За облаками снова заблестела счастливая звезда.
