Рыцарь без меча - страница 129
Эдвин покачал головой.
— Честно говоря, я не верю, что у Рэграса поднимется рука на книгу, на меня, на Лионеля… Да, когда-то он казнил Адриана, но эта казнь до сих пор не даёт ему покоя. Я видел это по его глазам, когда упомянул об Адриане в разговоре. Рэграс хочет ограничить распространение книги, это понятно. Но дальше, мне кажется, дело не пойдёт.
— А вот у меня совсем нет уверенности, что у Рэграса не поднимется рука на тебя! — возразил Мариен. — Он не говорит зря ни одного слова! И этим указом прямо даёт понять, что ему, мягко говоря, не по душе всё, что связано с Миром Неба! Ну сам подумай, что будет, если к вам в дом придут с обыском? И что ждёт тебя? Хочешь к своим прошлым злоключениям добавить ещё и тюрьму?
Повисло тоскливое молчание.
— Я не знаю, как лучше поступить, — продолжал Мариен. — Если вы сейчас отмените премьеру и спрячете книгу, это будет разумно, но…
— Это будет трусость! — ответил Эдвин. — Сыграть этот спектакль — дело чести! Книгу мы с Диамантой читаем каждый день. А Рэграса я не боюсь.
— Да я не прошу тебя отказываться от книги! Просто надо учитывать обстоятельства. И быть осторожнее! Подумай о Диаманте, в конце концов!
— Я считаю, что Эдвин прав, — сказала Диаманта.
— А я считаю, что в тюрьме вам обоим делать совершенно нечего! — Мариен строго посмотрел на неё. — Сейчас ваша судьба в ваших руках, поймите!
Наутро собрались в Тарину. Снег начинал таять, было пасмурно и по-весеннему промозгло. Мариен пока не стал говорить родителям о списке запрещённых книг, но, прощаясь с сестрой и Эдвином у фургона, снова попросил:
— Пожалуйста, не нарывайтесь на неприятности! Рэграса ты, Эдвин, не боишься, но сейчас надо бояться не его. Он король, и в его распоряжении уйма способов испортить тебе жизнь. Прикажет тебя арестовать, посадит — и дело с концом. Судьи про Мир Неба слушать не станут. А условия в тюрьме могут создать такие, что ты просто не выйдешь оттуда! Мой друг, сын судьи, рассказывал — у меня до сих пор волосы дыбом!
— Я всё это знаю, у меня же дядя судья…
— Так почему упрямишься тогда?! Сейчас ещё не произошло ничего непоправимого! А если тебя арестуют, поздно будет! Это ты понимаешь?!
— Понимаю. И понимаю, что если я сейчас не отступлюсь, то своим примером покажу и Рэграсу, и его чиновникам, и многим другим людям, в том числе и тебе, что значит служить Миру Неба. Покажу, что по-настоящему верю в него! Тогда появится шанс, что у кого-то из них тоже откроются глаза. А если я струшу, то предам не только Мир Неба и себя самого. Их я тоже предам! Они сейчас всё равно что слепые. Но они могут прозреть! Могут! Надо в это верить!
— А тебе не кажется, что эта задача слишком тяжела для одного человека? Ты хочешь, чтобы все всё поняли, но ведь это невозможно…
— Нет, это возможно, Мариен. Не сразу. Да и, наверно, не в этом Мире… но возможно!
— Хорошо. А о Диаманте ты подумал?
— Я полностью поддерживаю Эдвина!
— Ну и плохо, Диаманта! По сути ты, Эдвин, прав, но сейчас ты сознательно вызываешь на себя гнев Рэграса. Я не понимаю, зачем. Я бы на твоём месте позаботился о близких… Ладно, родители идут.
Наконец они попрощались и покинули замок. Большую часть дороги Эдвин молчал, погрузившись в раздумья. Мимо проплывали чёрные весенние деревья.
Лес остался позади. Впереди за поворотом послышался вороний грай. Когда они подъехали ближе, увидели, что вороны кружат над большой виселицей, стоявшей на перекрёстке. Когда они ехали в Варос, она пустовала, а сейчас на ней висели два тела. Их покачивал ветер, а вороны выклёвывали повешенным глаза.
Диаманта почувствовала дрожь, отвернулась и взяла Эдвина за руку.
— Мне страшно.
— Не бойся.
— Эдвин, я боюсь за тебя!
Он взглянул на неё.
— Ты тоже считаешь, что я поступаю неправильно?
— Нет. Я бы на твоём месте поступила так же.
— Значит, отыграем спектакль.
Диаманта посмотрела на серо-синие тучи впереди, и в её карих глазах загорелся дерзкий огонёк.
— А давай пригласим Лионеля на премьеру!
— Конечно. Причём на первый спектакль. Второго может и не быть… Хотя я надеюсь, что у Рэграса всё-таки хватит здравого смысла не трогать наш театр.
— А что ты скажешь Лионелю про книгу?
— Что согласен переписать её для него. Только боюсь, что он сам передумает, когда узнает о запрете.
Добравшись до Тарины, они сразу зашли к Лионелю, но его не оказалось дома. Служанка сказала, что он уехал и вернётся через несколько дней.
* * *
Генеральная репетиция прошла без сучка без задоринки. Все были в приподнятом настроении и многого ждали от этого спектакля.
День премьеры выдался сырой, ветреный. Ирита, Ник и Мариен собирались приехать, но не смогли. Диаманта немного расстроилась. Впрочем, настроение подняла Зерина, прибежавшая за кулисы незадолго до начала.
— Там такая суматоха! Представляете — все билеты раскупили, зал будет полный! А на входе всё ещё спрашивают!
— Надо пускать всех, кто хочет посмотреть!
— Да всех пускают, Эдвин, не тревожься. Сидячих мест нет — а стоячие-то всегда найдутся! Ох, как я волнуюсь! Только бы всё прошло благополучно!
У Диаманты была маленькая роль в первой части, а остальное время она смотрела «Небесный колодец» из-за кулис. От волнения этот вечер запечатлелся в её памяти пронзительно ярким — и странная смесь радости и тревоги, и внимательные, взволнованные глаза зрителей, и Эдвин, игравший Адриана, и действие, полностью захватившее её, хотя она знала пьесу наизусть. И первый робкий крик «Браво!», и зал, взорвавшийся аплодисментами, и поклоны, и вызовы на бис, и волна ликующего счастья, объединившая всех…
